class="p1">Но в отличие от нас, развивая различные сегменты рыночной культурной индустрии – от кинематографа до современного искусства, китайцы сохраняют за государственными компаниями вполне серьезные позиции. Именно они получают весомые субсидии от государства для реализации крупнейших культурных проектов. Они привозят на китайский рынок звезд мирового оперного и балетного искусства, но одновременно знакомят китайскую публику с лучшими мюзиклами Нью-Йорка и Лондона. И при этом они не уступают частникам в гибкости. «Знаешь, мы создали совместную компанию с IMG, думаю, это сможет придать новое качество нашей работе», – Чжан Юй сказал это как будто между прочим, но было ясно, что слово «думаю» он произнес из вежливости. IMG – крупнейшее транснациональное агентство, которое занимает лидирующую позицию в мире на рынке исполнительских искусств. Если вам нужно в течение месяца устроить мировое турне того или иного коллектива, несмотря на то что все залы расписаны на два, а то и на три года вперед, то нужно обратиться в IMG, и они это сделают. Не бесплатно, разумеется. Совместная американо-китайская компания, которая занимается исполнительскими искусствами, сможет занять ключевое место в наполнении китайского рынка первоклассными коллективами и солистами всех стран мира и – одновременно – займется экспортом артистов из Китая на мировые площадки. И первое, и второе, что называется, запрос текущего момента.

За минувшее десятилетие китайское руководство уделило большое внимание созданию инфраструктуры для культурного развития страны. Строились музеи, библиотеки, кинотеатры, дворцы культуры, школы искусств. Особая забота – театральные и концертные залы. Столица каждой провинции, каждый уездный город должны иметь первоклассные современные театральные и концертные залы. Которые и возводят в последнее время ускоренными темпами. И не только в провинции, – я уже писал о том, что в Пекине началось строительство театрального квартала, который будет включать почти тридцать новых зданий. При этом развитие инфраструктуры опережает возможности по созданию национальных художественных произведений. Попросту говоря, не хватает кадров. Но не зря же только фортепианному искусству в Китае обучается 50 миллионов человек. Культурные индустрии определят создание новых рабочих мест и расширят сферу внутреннего потребления. Решение этих задач в высшей степени важно для современного Китая. Но пока вся огромная сеть китайских театральных залов испытывает потребность в зарубежных исполнителях. И хотя мы по-прежнему считаем, что у российского искусства в силу давних традиций есть некоторые преимущества перед другими участниками рынка, – не думаю, что это преимущество сохранится еще длительное время. К сожалению, под вывеской «русское искусство» в Китай завозили и завозят любителей и любительниц из российской и украинской глубинки, которые едва бы украсили конкурс районной самодеятельности. Разумеется, китайцы знают всемирно признанных мэтров нашей культуры – от Валерия Гергиева до Александры Пермяковой, – но их приезды единичны, тогда как расширяющийся китайский рынок требует все большего количества исполнителей самых разных направлений. От популярной музыки до классического балета, от реалистической живописи до экспериментального современного искусства. Есть российские коллективы и исполнители, давно известные и любимые в Китае, но надо признать, что их количество ограниченно. Именно поэтому надо потратить усилия, чтобы предложить китайской публике все лучшее, чем сегодня располагает российская культура. В том числе и в российских регионах. И надо понимать, что нам придется делать это в жесткой конкурентной среде. Крупнейшие китайские культурные институты часто приглашают к себе советников из-за рубежа. Пекинский Большой театр, например, консультируют итальянцы, ряд концертных организаций пригласил немцев, англичан или американцев. Естественно, это отражается на художественной политике. Нам нужно подумать о том, где мы можем найти свою нишу. Когда-то мы доминировали в китайском художественном образовании, до сих пор сильны русские традиции в изобразительном искусстве, музыкальной и балетной педагогике. Очевидно, что сегодняшнее развитие китайской культуры и искусства требует новых профессиональных кадров. И здесь наш опыт может оказаться в высшей степени полезным. Нужно только достичь разумных договоренностей с нашими китайскими коллегами. Уверен, что это окажется полезным и для нашей отечественной культуры.

Февраль 2014

О консерватизме культуры

Вскоре должен появиться проект концепции развития отечественной культуры, который станет предметом общественного обсуждения. Его создание потребует привлечения весьма серьезных интеллектуальных ресурсов, что позволит избежать простых решений, отражающих не глубинные процессы культуры, но желание выстроить некую идеологему, отражающую запросы «текущего момента».

Российская культура, ее прошлое, настоящее и будущее не укладываются в простое столкновение «либералов» и «консерваторов», «западников» и «славянофилов». Не случайно употребил кавычки, используя знакомые термины, – они сегодня затерты до бессмысленности. Жизнь культуры куда разнообразнее и драматичнее.

В 1927 году Томас Стернз Элиот, один из крупнейших британских поэтов и драматургов XX века, заявил, что он является «классицистом в литературе, роялистом в политике и католиком по религиозной принадлежности». (Тогда же он принял подданство Британской империи.) Это заявление сделал потомок протестантов, чьи предки перебрались в Новый Свет еще в XVII веке. Великий реформатор англоязычной поэзии, выразивший всю боль и отчаяние «потерянного поколения» Первой мировой, знаток модернистской философии рубежа XIX и XX веков, друг и последователь выдающегося экспериментатора Эзры Паунда, Элиот выстрадал свои отношения с Богом, культурой и социальной жизнью. «Мы были последним поколением, кто верил в дворянские привилегии слова», – напишет он через год после начала Второй мировой войны. Этим словом для него стал Бог. Но в шедеврах его зрелых лет – трагедии «Убийство в соборе» (1935) и цикле поэм «Четыре квартета» (1943) – кристаллизуется, пусть и в преодоленной форме, то богатство художественных открытий, которые принесли его собственные авангардистские искания конца 1910-х – первой половины 1920-х. Те превращения языка, которые создали новую лексику и новую мелодику литературы XX столетия. Важное обстоятельство: кризис ренессансного развития, который поразил западный мир на рубеже XIX–XX веков, привел к отказу от изображения (или, если угодно, отображения) жизни в формах самой жизни. Как многие авангардисты – и как многие неоклассицисты, Элиот обращается к доренессансным формам художественного творчества, к античному мифу и средневековому религиозному ритуалу. «Убийство в соборе» – редчайший синтез античной трагедии и литургической драмы, созданный человеком, которому ведома катастрофа потери смыслов литературной речи и письменного слова. И рефлексия по этой утрате смыслов живет в его поэтическом мире. Вслед за Блоком Элиот мог бы сказать, что его стихи – это молитва. Он нашел спасение и призвание в вере любви, и это удерживало его от отчаяния человека, знающего, что такое бесплодная земля и полые люди («Бесплодная земля» и «Полые люди» – его сборники 1910–1920-х годов. – М.Ш.)

Напоминаю об этом не для того, чтобы, как говорила одна из героинь А.П. Чехова, свою образованность показать, но чтобы предостеречь от превратного и поверхностно-лукавого толкования