Ничто никем впервые не было сказано.

Ter. Eun., 40

Раз мне что-то кажется, значит, это не так.

Эпиграф

АБОРТ. Будто бы Институт русского языка довел Словарь языка Ленина до конца и представил к утверждению, но партийное начальство его листнуло, увидело, что первое по алфавиту слово – «аборт», и решило отложить.

«АВСТРИЙСКАЯ литература», «канадская литература» и пр. – «однакоже горюхинцу легко понять россиянина, и наоборот».

АД. L’enfer c’est l’autre (ад – это Другой, сентенция Камю) оборачивается для меня L’enfer c’est moi, потому что не может же быть адом такой большой, устроенный, нерушащийся мир. Конечно, он хорош только пока не под микроскопом, пока не видишь, как мошки пожирают мошек, а кислоты и щелочи грызутся друг с другом. Но себя-то я вижу только в микроскоп.

АЗБУКА. Ю. Кожевников стал специалистом по румынскому потому, что после войны курсантов в Военном институте иностранных языков распределяли по алфавиту: от а до в – английский, от г до е – болгарский и т. д. На к пришелся румынский.

АЗИМУТ. «Зюганов как теоретик блудит по всем азимутам», – сказал Горбачев в телеинтервью («Итоги» в марте 1996 г.) Ср.: «Это было, когда наше кино находилось в эпицентре своего падения вниз», – сказал Э. Рязанов, тоже по телевизору.

АКТИВНОСТЬ / ПАССИВНОСТЬ. Пермяков спрашивал встречных, сколько кто знает пословиц; отвечали: около 20. Потом раздавал список пословиц и просил проставить крестики; получалось около 200. Так мы недооцениваем весь архаико-фольклорный пласт в нашем сознании (слышано от С. Ю. Неклюдова).

АЛГЕБРОЙ ГАРМОНИЮ. Г. Кнабе сказал: «Вы утверждаете, что наука только там, где можно опереться на подсчеты. Везде ли это так? Совокупность культуры, ее атмосферу цифрами не выразишь. Помню, как сам я оценивал стиль модерн: камерность, изнеженность, завиточки ар-нувель. У нас ведь было в обычае смотреть на него свысока: безвкусица, пошлость. А однажды меня осенило, какая это человечная эстетика – не дворец и не каморка, а квартира, выгороженный уют, независимость и достоинство. Цифрами этого не передашь».

АЛЛЕГОРИЯ. С. Аверинцев: символ и аллегория подобны слову и фразе, образу и сюжету: первый цветет всем набором словарных значений, вторая контекстно однозначна, как оглобля, вырубленная из этого цветущего ствола.

АМПЛУА. О. Седаковой звонили: «Нам для подборки молодых поэтов нужен реалистический мужчина и тонкая женщина – не посоветуете ли?»

АНЕСТЕЗИЯ: статьи, которые я писал к переводам античных поэтов, должны были анестезировать от качества переводов.

АНЕСТЕЗИЯ. Ко мне пришла чужая аспирантка с диссертацией о ритмике русской, английской и др. прозы в свете экзистенциализма. Я уклонился: экзистенциализм – удел душевных складов двоякого рода: во-первых, это толстокожие, душевно ожирелые (как Дионисий Гераклейский, которого нужно было колоть иглой сквозь дикое мясо, чтобы он очнулся для государственных дел), которым нужна гурманская встряска, чтобы что-нибудь воспринимать; во-вторых, тонкокожие, которым так мучительно каждое соприкосновение с миром, что они вынуждены искать в этих муках наслаждения. А для остальных анестезией при соприкосновении с миром служит мысль. Этой терапии учил нас Сократ, которого экзистенциалисты не любят.

АНКЕТА (РГГУ): причисляете ли себя к какой-нибудь научной школе? – Нет. – Считаете ли кого-нибудь своим учителем? – Загробно Б. И. Ярхо (простите за цветаевский стиль). В следующий раз напишу: Аристотель.

Аннотация. Сорокин В. В. Лирика: стихотворения и поэмы. М.: СП, 1986. «Не нужно удивляться, что под названием «Лирика» в эту книгу входят и поэмы: широкий размах тем и интонаций поэта Валентина Сорокина неизменно влечет его к большим формам. Самое крупное произведение в сборнике называется «Бессмертный маршал»; список действующих лиц его начинается: «Сталин. Жуков. Иван Кузнецов, уралец, боец, друг Жукова…», а кончается: «… Гитлер. Гудериан. Паулюс. Ева. В эпизодах: Бойцы. Русалки. Черт. Черти». И они не только действуют, а и говорят, и описываются, и вызывают поток авторских эмоций («… И сам за верность отчей колыбели готов принять распятие Христа») …» и т. д.

АНТИ- Духовность при желании можно видеть везде: в черной избе она для одного есть, для другого нет, в древней Руси для славянофилов есть, для западников нет. Это просто такое антибранное слово.

АПОКАЛИПСИС. Каждому поколению хочется, чтобы история кончилась именно на нем. Конец света должен был состояться в 1932–1933 гг. – по пророчеству полковника Бейнингена, слушать которого в 1910 г. сходились чиновники и мастеровые, женщины в платочках и в широких шляпках; или, как говорили иоанниты, даже в 1912-м, когда Пасха совпала с Благовещеньем.

«Можно ли писать после Аушвица? Так, вероятно, говорили: можно ли писать после гибели Трои?» – сказала Т. Толстая. А вот можно ли писать до Аушвица.

АПРЕЛЬ. «Надо же быть иногда дежурным по страданию» (Б. Зубакин). С этим согласился бы и Б. Окуджава.

АРОМАТ. Архив В. Розанова хранился в Сергиевом Посаде у Флоренского, «который распорядился вынести его в сарай, говоря, что он не выносит аромата этих рукописей» (Д. Усов – Е. Архиппову, РГАЛИ, 1458, 1, 78).

АХИЛЛ И ЧЕРЕПАХА. Делимость времени понималась труднее, чем делимость пространства, потому что не было часов с «тик-так» (и долгое время даже с «кап-кап»).

Сон сына. «А когда Ахилл догнал черепаху, она ему ска…» Дальше сон оборвался.

БАНКА. «Анненский познакомился со стихами Вяч. Иванова лишь за год до смерти: не только его не читали, но и он никого не читал, жил как в стеклянной банке, на виду как директор-инспектор, но дыша только баночным воздухом французских символистов и перелицовываемого Еврипида. Когда он в 1909 г. разбил свою банку, это оказалось смертью.

БАРОККО. Мне было трудно воспринимать беллетристику (а особенно драму и кино), потому что у меня не было сюжетных ожиданий, подтверждаемых или опровергаемых: я знал, что равно вероятно, ударит ли Шатов Ставрогина или Ставрогин Шатова: как захочется автору, вот и все. Это как бы барочное восприятие: всё в каждом моменте, а связь моментов не важна.

БЕДНАЯ ЛИЗА. А. Осповат: «Скажу Топорову, что одну бедную Лизу он в своей книге пропустил: собачку Петра I Лизетту Даниловну, ее Меншиков крестил (или крестил князь-папа, а Меншиков был восприемником) – и было это под тот 1709-й, когда родилась Елисавета Петровна, тоже бедная Лиза».

БЕГ НА МЕСТЕ. «Ты всю жизнь бежишь к чему-то, я всю жизнь бегу от чего-то».

БЕЗНАКАЗАННОСТЬ – «промежуток между преступлением и наказанием» (словарь Бирса) – «смотреть на свою жизнь как на преступное занятие и ежеминутно ждать карающей власти» (А. Платонов. Чевенгур).

БЕЛЫЙ. Скобелев