Под дверью виднелась узенькая полоска света. Значит, внутри что-то происходило.

Карл жестом показал на дверь и крепко сжал в руках тяжелый фонарь. Если Ассад резким толчком вышибет дверь, он ворвется внутрь, готовый нанести удар. И они увидят, что за ней скрывается.

Несколько секунд они неподвижно переглядывались, после чего Карл подал знак. Сильный пинок в дверь, и она распахнулась, а Карл уже в следующее мгновение бросился внутрь.

Оглядевшись, он опустил руку с фонарем. Никого. И ничего, кроме табурета, кое-каких инструментов на верстаке, большого нефтеналивного бака, нескольких шлангов да генератора, который стоял на полу и рычал, представляя собой анахронизм тех времен, когда вещи делались на века.

— Чем так воняет, Карл? — шепотом спросил Ассад.

Да, вонь тут стояла сильная, и Карлу был знаком этот запах. Хотя он встречался с ним давным-давно. Много лет назад, когда сосновую мебель и двери обрабатывали кислотой. Этот сырой, промозглый запах, от которого склеивались ноздри. Запах каустической соды. Запах щелочи.

Он повернулся к баку, в голове у него проносились жуткие картины. Придвинул табурет. С дурными предчувствиями поднялся на табурет и приоткрыл крышку бака. «Всего один клик на кнопку фонаря, и я получу шок», — подумал он и направил световой конус в глубину бака.

Однако ничего не увидел. Внутри была только вода, да на внутренней стенке резервуара висел нагревательный элемент около метра длиной.

Вычислить, для чего использовался этот бак, труда не составляло.

Карл выключил фонарь, осторожно спустился и посмотрел на Ассада.

— Я думаю, дети все еще в эллинге. Возможно, даже живые.

Выйдя из сарая, они внимательно осмотрелись и немного постояли, давая глазам привыкнуть к темноте. Через три месяца в это время суток будет светло, как днем. Но теперь они видели только смутные силуэты, проступающие в воздухе между ними и фьордом. Неужели у воды в низких зарослях действительно скрыт эллинг?

Карл сделал жест рукой, чтобы Ассад следовал за ним, на протяжении следующих нескольких метров под ногами ощущались большие скользкие слизняки. Сирийцу это явно не очень нравилось.

Наконец они добрались до кустарника. Карл слегка наклонился вперед и отодвинул в сторону ветку. Прямо перед ним в полуметре над землей располагалась дверь. Он дотронулся до толстых досок, из которых она была сколочена. Те оказались гладкими и сырыми. Пахло смолой — видимо, ею замазывали щели между досками. Той самой смолой, которой Поул Холт запечатал бутылку со своим посланием.

Совсем рядом послышался плеск воды — то есть этот дом стоял непосредственно на море. Несомненно, на сваях. Это же эллинг!

Они оказались в нужном месте.

Карл взялся за ручку, но дверь не поддалась. Затем он нащупал стержень, плотно вставленный в задвижку. Осторожно поднял его, после чего цепь упала. Значит, самого выродка тут не было, сто процентов.

Он медленно приоткрыл дверь и сразу услышал тихое сдержанное дыхание. Запах гнилой воды, мочи и фекалий ударил ему в лицо.

— Тут есть кто-нибудь? — прошептал он.

Прошло несколько секунд, прежде чем раздался сдавленный стон.

Он включил фонарь, и представшая его глазам картина оказалась поистине душераздирающей.

На расстоянии двух метров друг от друга в собственных испражнениях сидели две склонившиеся вниз фигуры. Мокрые штаны, слипшиеся волосы. Две небольшие живые кучки, давно сдавшиеся.

Мальчик посмотрел прямо на него своими большими дикими глазами. Придавленный крышей, ссутулившийся, в наручниках и на цепи. Рот у него был заклеен лентой, которая слегка оттопыривалась от дыхания. Весь его вид взывал о помощи. Карл посветил фонарем в сторону и увидел девочку, навалившуюся на цепь, которая ее сковывала. Голова повисла у нее на плече, как будто она спала, но это было не так. Глаза ее были открыты и морганием реагировали на свет, она просто была не в состоянии поднять голову — настолько истощена она была.

— Мы пришли к вам на помощь, — сказал Карл, взобрался на дощатый пол и ползком проник внутрь. — Ведите себя потише, и все будет хорошо.

Он взял телефон, набрал номер и через мгновение соединился с полицией Фредерикссунда. Объяснил суть дела и попросил помощи. И убрал телефон.

Мальчик опустил плечи. Разговор помог ему расслабиться.

Тем временем внутрь забрался Ассад. Он стоял на коленях под навесом и отклеивал ленту с девочкиного рта. Он уже освободил ее, когда Карл начал освобождать мальчика. Тот помогал, чем мог. Промолчал, когда была резко сорвана клейкая лента. Наклонился в сторону, чтобы Карлу было легче расправляться с пряжкой кожаного ремня, застегнутой у него на спине.

После этих операций дети чуть отодвинулись от стены, но совсем освободиться не давала цепь, прикрепленная к их талиям и пристегнутая к другой цепи, накрепко вделанной в стену.

— Он вчера обмотал нас и пристегнул. До этого цепь держалась на одном только кожаном ремне. Ключи у него, — прохрипел паренек.

Карл бросил взгляд на Ассада.

— Я видел в сарае лом. Принесешь его, Ассад? — попросил он.

— Лом?

— Да, черт побери!

Карл видел по выражению лица Ассада, что он прекрасно понимает, что такое лом. Просто не хотел снова пробираться через слизняков и всеми возможностями старался предотвратить это испытание.

— Держи фонарь, я сам схожу.

Он вылез из эллинга. Нужно было сразу взять с собой этот лом. В любом случае хорошее оружие.

Мёрк снова заскользил по месиву из живых и мертвых слизняков, и вдруг заметил слабый свет в окнах главного дома, выходящих на фьорд. Раньше света не было.

Он замер и с минуту прислушивался.

Нет, нигде не слышно абсолютно никакой активности.

Затем он прошел к сараю и осторожно отворил дверь.

Лом лежал прямо перед ним на верстаке под молотком и гаечным ключом. Подняв молоток, Карл отпихнул ключ в сторону и вздрогнул, когда ключ свалился на пол, звякнув металлом. Он немного постоял в тусклом свете и прислушался. Затем взял лом и проскользнул в дверь.

Все с облегчением встретили его. Создавалось ощущение, что каждое движение со стороны Карла и Ассада с самого первого момента, когда они открыли дверь эллинга, являлось чудом само по себе. И это было вполне объяснимо.

Затем полицейские аккуратно выбили цепи из стены. Мальчонка тут же отполз от наклонной стены, но девочка осталась неподвижно лежать и стонать.

— Что с ней? — спросил Карл. — Обезвоживание?

— Да. Она на последнем издыхании. Мы пробыли тут очень долго.

— Ты выносишь девочку, Ассад, — скомандовал Карл. — Придерживай наручники, чтобы те не гремели. А я помогу Самуэлю.