— А ты не едешь? Битва окончена, хотя, видит Бог, какая это битва! Так, небольшая стычка!

Он всмотрелся в лицо брата.

— У тебя фонарь под глазом, Тэвис!

— Да и у тебя тоже, — сухо заметил граф и ухмыльнулся. — Зубы все на месте, парнишка?

Доналд Флеминг осторожно ощупал челюсть, сплюнул и ответил:

— Два-три зуба шатаются, но, думаю, не выпадут. Почему не хочешь ехать со мной? Неужели из-за проклятой английской злючки?

Улыбка графа исчезла как по волшебству. Он угрюмо покосился на младшего брата.

— Хочу побыть с дочерью, — пояснил, он.

— Хм-м, — пробурчал Доналд. — Мне взять с собой всех людей?

— Да. Я приеду через несколько дней, а на всей границе не найдется такого дурака, чтобы напал на. Тэвиса Стюарта, даже если тот едет один.

Доналд Флеминг уехал с отрядом брата, оставив графа Данмора в крепости, хотя сам ни на секунду не верил, что Тэвис не спешит домой только из-за маленькой темноволосой девчушки, — вот уж нет, наверняка это все ради светловолосой английской ведьмы с капризами большими, чем ее рост! Брат никогда не был способен укротить Арабеллу. Что же изменилось теперь? Почему Тэвис думает, что на этот раз может усмирить девчонку?

Граф проводил глазами отряд и вернулся в зал.

— Отец Ансельм отслужит благодарственную мессу до завтрака, — сообщила Арабелла.

Тэвис пошел за ней в маленькую фамильную часовню, рядом с парадным залом. Церкви больше не было — сэр Джаспер Кин уничтожил ее в первую очередь. Все оставшиеся обитатели Грейфера сгрудились в часовне. Несмотря на общую радость, зрелище было довольно жалким. Граф подумал, что Фитцуолтер прав — Грейфер умер.

После мессы все уселись за главный стол, и слуги подали завтрак из овсянки, свежеиспеченного хлеба со сливочным маслом, меда и доброго темного эля.

— Вы отослали людей, — заметила Арабелла.

— Они сделали свое дело, мадам, и, кроме того, мне кажется, у вас нет возможности кормить такой большой отряд.

— Это верно, Тэвис, — ответила она, впервые, с тех пор как граф прибыл в Грейфер, назвав его по имени. — Через год-другой Грейфер станет прежним, и мое гостеприимство не будет столь жалким.

— Сможешь ли ты восстановить поместье, любимая? — спросил он, сам не сознавая, что обратился к ней как прежде.

— Конечно, смогу! — заявила Арабелла.

— Но с чего начнешь?

— На урожай в этом году надежды нет, — серьезно начала Арабелла. — Уже слишком поздно сеять, но можно расчистить поля и подготовить их к пахоте. Весной и сады насадим.

— Но как вы проживете зиму? Нужно ведь и людей кормить!

— Куплю муку и зерно в Йорке. Насушим сена, а весной куплю стадо овец взамен украденного. В холмах водятся олени и кролики. Проживем, Тэвис!

Он хотел объяснить, что все это чистое безумие. Арабелла никогда не сможет отстроить Грейфер, потому что сентиментальные воспоминания застилают ей глаза. Даже в лучшие времена поместье никогда не было богатым, но Тэвис ничего не сказал. Арабелла все равно не послушает, и это только вобьет клин между ними именно теперь, когда появилась надежда вновь завоевать ее сердце. Когда-нибудь Арабелла одумается — она горда и упряма, но вовсе не глупа. Поэтому Тэвис слушал, кивал и не возражал ей, чувствуя одобрительный взгляд Фитцуолтера и его молчаливое сочувствие.

Он провел в Грейфере несколько дней, избегая серьезных столкновений с Арабеллой, знакомясь с дочерью и притворяясь, что они — по-прежнему семья. Он и Арабелла были свидетелями на свадьбе Фергюса Макмайкла и Лоны, заверив новобрачных, что для них всегда найдется место в Данморе, если те вздумают вернуться. Однако граф не смог больше делать вид, что в замке Данмор и поместье его не ждут неотложные дела.

Тэвис уехал из Грейфера, пообещав приехать как можно скорее.

В течение всей осени он появлялся так часто, как мог осмелиться, каждый раз привозя с собой какие-нибудь подарки для людей — несколько оленьих туш, освежеванных и готовых к копчению. Бочонки с вином. Корзины яблок и груш в количестве, достаточном, чтобы хватило на всю зиму. Тэвис знал, что Арабелла не приберегает дары только для себя и обитатели Грейфера не голодают, хотя и досыта не едят. В феврале начались бураны, и путь в Грейфер был закрыт. Заключенный в собственном замке, граф раздраженно кидался на всех и каждого, кто осмеливался приблизиться к нему, потому что боялся за безопасность Арабеллы и дочери, — Неужели этот снег никогда не кончится!, — взвился он как-то в один зимний вечер.

Мать графа, которую буран застал в Данморе, спокойно ответила:

— Снегопад перестанет, когда Господь захочет, Тэвис, и ни секундой раньше. Ведешь себя как избалованный ребенок!

— В последний раз, когда я там был, у них почти не осталось дров, мама. Что, если они не успели нарубить? Замерзнут до смерти!

— Нытьем ничего не изменишь, мальчик, — последовала невозмутимая реплика.

Леди Марджери наконец перестала питать надежды на то, что сын женится на хорошей шотландской девушке. Он возьмет в жены Арабеллу Грей и никого иного.

Когда погода улучшилась, граф сломя голову помчался в Грейфер и обнаружил, что обитатели благополучно пережили зимнее время.

Ранней весной крепость поразила болезнь. Несколько детей и стариков умерли от дифтерии. Арабелла жила в постоянном страхе, что Маргарет заразится, но, к счастью, все обошлось, однако потом пришла пятнистая болезнь, и леди Маргарет Стюарт слегла. К ужасу матери, состояние девочки все ухудшалось, и никакие меры, принимаемые Арабеллой, никакая забота не могли привести малышку в сознание. Арабелла, вне себя от страха, послала за графом. Тэвис немедленно прилетел, осунувшийся и измученный, а через несколько часов появилась и леди Марджери Флеминг, нагруженная лекарствами и твердо убежденная, что ее приезд совершит чудо.

Маленькое тельце девочки сплошь покрывала багровая сыпь.

Она горела в жару и жаловалась, что болят глаза. Темные волосы остригли, чтобы они не высасывали последние силы, но все было напрасно. Леди Маргарет Стюарт умерла на руках рыдающей матери через две недели после своего четвертого дня рождения. Обезумевшая от горя Арабелла пыталась броситься вниз головой с крепостной стены, но Тэвис вовремя успел удержать ее. Женщина впала в какое-то странное оцепенение, из которого не вышла, даже когда ее ребенок был похоронен рядом с бабушкой во дворе часовни.

Граф тоже скорбел, хотя и не так сильно, потому что не успел узнать малышку за несколько коротких встреч. Но у них будут еще дети, считал он. Другие сыновья и дочери. Сейчас же граф больше всего боялся за женщину, которую любил.

— Нужно забрать ее в Данмор, — настаивала леди Марджери. — Эта крепость — просто очаг заразы, Тэвис. Не удивлюсь, если здесь и чума начнется. Я смогу лучше присмотреть за ней в Данморе.