энергема образного представления и есть психический акт образного представления (191); субъект мысли, или смысл и случающиеся с ним акты в результате погружения в меоне (93); разные проявления погружений в меон предметной сущности и суть особые акты, которые отражаются в слове и заслуживают терминологического закрепления. Это – момент ноэзиса, ноэтический момент слова (93); в умозаключении совершается акт, существенно иной, чем в суждении или определении (149); акты: субъективно-психические (182), мыслительные (93), ноэтические (115), понимательные (81), деятельности различающие (101).

2. Он (эйдетически-сущностный логос. – В.П.) есть актуальность смыслового самоохвата сущности (159); энергия есть смысловое действие, воздействие, активность (193).

3. Без слова нет ни общения в мысли, в разуме, ни, тем более, активного и напряженного общения (52). Субъект активно переделывает себя, чтобы воплотить в себя эту энергию (сущности вещи. – В.П.) (192); она (т.е. энергия сущности вещи. – В.П.) активно оформила мое сознание, или часть его (193); активно воплощать энергию на себе и на других вещах (194); остаюсь не направленным активно, осмысленно не действующим… могу ли я остаться только пассивным воспринимателем вещи? (193)

акциденция

Топологическая морфе в переводе на язык логоса дает качество, или акциденцию: акцидентально-качественный момент логоса и предметной сущности имени (139). Чем больше погружается сущность, или смысл, в «иное», тем все более и более теряет он свои смысловые свойства. Не сила и акциденции бытия уменьшаются, но именно само бытие все меньше и меньше бытийствует, все меньше и меньше становится бытием и смыслом (167).

анализ (анализировать)

1. Анализ (183, 215); вместо наивного и нерасчлененного взгляда, феноменология и диалектика дает анализ, весьма внимательно продумывающий каждую мелочь проблемы (191); анализ слова как систематическое проведение общей феноменологии в интересующих нас проблемах мысли и слова (200); анализ того (слова. – В.П.), что охватывает весь мир (196); анализ предметной сущности имени дал нам следующие слои в этой сущности (129); анализ наш дал абсолютный меон, «иное», – меон в модусе осмысления, сущность или смысл, без меона, и апофатическую стихию сущности (201); анализ эйдоса (220). Тут мы подходим к последнему фундаментальному различению, существенно важному для всего нашего анализа, именно к различению эйдоса и логоса (130); идея в слове становится понятной только в связи с ноэмой, и анализы обеих сфер существенно связаны один с другим (70); анализ значений как значений, форм слов как форм слов, звуков как звуков, не есть никакая психология и ни от каких психологических законов не зависит (235); не может быть никакой психологии мысли, равно как и логики, феноменологии и онтологии вне анализа слова и имени. В слове и имени – встреча всех возможных и мыслимых пластов бытия; и еще не было дано достойного анализа имени (200); диалектическая мысль анализа… На анализе слова должно возникнуть и учение о разделении наук (195); в центре нашего анализа полагали сущность (161). Мы вывели наши принципы слова из анализа самого разума (181).

1. Обще-феноменологический и диалектический анализ имени и мысли (224); предварительный диалектический анализ (165); логический анализ конкретной сущности данного мифа (53); имманентный анализ его (т.е. музыкального произведения. – В.П.) форм, внешних и внутренних (152). С него (т.е. человеческого слова. – В.П.) мы начали наш эмпирически-описательный и потому слепой анализ, к нему мы и пришли теперь опять, исследовавши в отдельности природу всех тех понятий, в отношении к слову, о которых мы тогда говорили лишь описательно, констатирующее, и которых подвергали лишь предварительному анализу (177); основной анализ типов энергии (197); сводка всего предыдущего анализа (170).

2. Наш анализирующий рассудок (117). Проанализировать слово до конца значит вскрыть всю систему категорий, которой работает человеческий ум (173); необходимо проанализировать чистую ноэму, имея в виду взаимно-независимую деятельность предметной сущности как таковой и нового ее определения, полученного ею в слове (69); раз должна идти речь о степенях чего-то и раз это что-то все равно попадает в поле зрения нашего анализа, то ясно, что лучше уже просто говорить, что мы анализируем это что-то сначала в его существе, потом в его многоразличных проявлениях (175); эйдос проанализировали в «горизонтальном» и «вертикальном» направлении (214).

аналогия

Аналогия как средство к уяснению истины (213); «логический» аналог диалектической природы диалектического эйдоса (153); логосовые аналоги символа и факта (150).

антиномия

Диалектика покажет, что единое и многое есть логически необходимое противоречие, антиномия, ибо одно не может быть без многого и требует его, а многое само необходимо есть нечто единое, и что это противоречие необходимо примиряется и синтезируется в новой категории, именно в целом (43). Отсюда получаются для абстрактного ума антиномии, которые для диалектики суть необходимые звенья единого целого (165). Для «логического», т.е. формально-логического, сознания эйдетическая цельность необходимым образом распадается на антиномии. Таковы эти антиномии абсолютной единичности и множественности, вечности смысла, движения его (154); идея и ноэма связаны законом диалектической антиномики (188); подробно развитая антиномика возможна только при условии подробно же развитой диалектики (165); указаны антиномии, возникающие на лоне чистой диалектики, т.е. относящиеся к ноэтической логике. Наполните их тем или другим опытом, религиозным или атеистическим, и начните говорить не о понятиях, но об именах, т.е. о существах и вообще о том, что вашему опыту представляется как подлинно живое и реальнейшее, и вы получите вместо чисто ноэтических антиномий – мифологические антиномии (216 – 217). Примерные антиномии (165); антиномии религиозного сознания (165).

антитеза (антитезис)

Это (т.е. эйдетически-сущностный логос. – В.П.) – та антитеза к апофатическому моменту, без которой немыслимо вообще выхождение от апофатики к эйдетике (159); антитезис (165 – 166).

апофазис (апофатический)

1. Сущность и апофазис. Апофатический момент в предметной сущности слова (123); в сущности заключены моменты: апофазис (225), апофатическая стихия сущности (201). Сущность начинается с апофатического момента. Сущность насыщена смыслом и бытием, и из недр ее бьет неистощимый ключ ее жизни и все новых и новых определений. Насколько плоско, неумно и ограниченно рассечение сущности на отдельные понятийные моменты, настолько необходимей признание в сущности прежде всего апофатического момента, бьющегося и трепещущего в ее глубине и неустанно проявляющегося в новых и новых манифестациях явленного лика. Такова живая сущность.