– Сюда! – крикнул Морис и пришпорил коня, чтобы обогнуть табун.– О Боже! Они заметили нас! Скорей, скорей, мисс Пойндекстер! Помните, что дело идет о вашей жизни!

Но слова были излишни. Поведение жеребцов достаточно убедительно показывало, что только быстрота может спасти крапчатого мустанга и его всадницу.

Выскочив на открытое место и увидев оседланных лошадей, дикие жеребцы внезапно прекратили свою драку. Они остановились, словно по приказу опытного вожака, и вытянулись в один ряд, как кавалерийский отряд, остановленный в пылу атаки.

На время их взаимная ненависть, казалось, была забыта, как будто они собирались напасть на общего врага или же сопротивляться общей опасности.

Задержка, возможно, произошла от удивления; но, так или иначе, она была на руку беглецам. В эти несколько секунд всадникам удалось обогнуть неприятеля и очутиться у него в тылу, на пути к спасению.

Однако только на пути к спасению. Удастся ли им ускакать от преследователей, оставалось неясным, потому что дикие жеребцы, заметив их хитрость, храпя и визжа, бросились за ними с явным намерением догнать.

Началась стремительная, безудержная погоня через просторы прерии, отчаянное состязание в быстроте между лошадьми без седоков и лошадьми с седоками.

Время от времени Морис оглядывался, и, хотя расстояние, которое им удалось выиграть вначале, не уменьшалось, выражение его лица по-прежнему было тревожным. Будь он один, он не беспокоился бы ни минуты. Он знал, что гнедой – ведь он был тоже мустангом – никому не даст себя обогнать. Беда была в том, что Луна замедляла бег – она скакала медленнее, чем когда бы то ни было, как будто вовсе не хотела спасаться от преследователей.

«Что это может означать? – недоумевал мустангер, сдерживая лошадь, чтобы не обгонять свою спутницу.– Если нас что-нибудь задержит при переправе, мы погибнем. Дорога каждая секунда».

– Они еще не догоняют нас, не так ли? – спросила Луиза, заметив, что мустангер встревожен.

– Пока еще нет. К несчастью, впереди серьезное препятствие. Я знаю, что вы прекрасная наездница, но ваша лошадь... В ней я не уверен. Вы ее лучше знаете. Сможет ли она перепрыгнуть через...

– Через что, сэр?

– Вы сейчас увидите. Мы уже недалеко от этого места.

И они продолжали скакать бок о бок галопом, делая почти милю в минуту.

Как и говорил мустангер, они скоро увидели препятствие. Это был огромный овраг, зияющий среди необозримой прерии. Он был не менее пятнадцати футов в ширину, столько же в глубину и тянулся в обе стороны, насколько хватало глаз.

Если бы всадники повернули направо или налево, это дало бы жеребцам возможность сократить путь по диагонали; дать им это преимущество было равносильно самоубийству.

Овраг необходимо перескочить, иначе мустанги настигнут их. Только прыжок в пятнадцать футов длиной мог спасти беглецов. Морис знал, что гнедой не подведет – ему не раз приходилось делать такие прыжки. Но крапчатая кобыла?

– Как вы думаете, сможет ли она взять это препятствие? -с беспокойством спросил мустангер, когда они подъехали к отвесному краю оврага.

– Не сомневаюсь,– уверенно отметила Луиза.

– Но удержитесь ли вы на ней?

– Ха-ха-ха! – иронически засмеялась креолка.– Это очень странный вопрос для ирландца. Я уверена, что ваши соотечественницы сочли бы эти слова оскорблением. Даже я, уроженка болотистой Луизианы, не считаю их слишком любезными. Удержусь ли я? Да я удержусь на ней, куда бы она меня ни понесла!

– Но, мисс Пойндекстер,– пробормотал Морис, все еще не доверяя силам крапчатого мустанга,– а вдруг она не справится? Если вы хоть сколько-нибудь в ней сомневаетесь, не лучше ли оставить ее здесь? Я знаю, что моя лошадь легко перенесет нас обоих на ту сторону. Пожертвовав мустангом, мы, вероятно, избавимся и от дальнейших преследований. Дикие жеребцы...

– Оставить Луну! Бросить ее на растерзание бешеным жеребцам! Нет-нет, мистер Джеральд! Мой мустанг мне слишком дорог. Мы вместе перескочим пропасть, если только сможем. А если нет, то вместе сломаем себе шею... Ну, моя хорошая! Летим! Вот тот, кто охотился за тобой, поймал и покорил тебя. Покажи ему, что ты еще не совсем порабощена, что ты можешь, если нужно, сбросить с себя дружеское или вражеское иго. Покажи ему один из тех прыжков, которые мы так часто с тобой делали за последнюю неделю. Ну, милая, летим!

И отважная креолка, не дожидаясь ободряющего примера, смело подскакала к краю зияющего оврага и взяла это препятствие одним из тех прыжков, которые они с Луной «так часто делали за последнюю неделю».

У мустангера было три мысли – вернее, три чувства, когда он следил за этим прыжком. Первое из них – изумление, второе – преклонение, третье не так просто было определить. Оно зародилось, когда прозвучали слова: «Мой мустанг мне слишком дорог».

«Почему?» – задумался он, когда летел на гнедом над оврагом.

Но, хотя они удачно преодолели препятствие, это не обеспечило безопасность беглецам. Диких жеребцов овраг остановить не мог. Морис это хорошо знал и оглядывался назад с не меньшей тревогой, чем раньше.

Пожалуй, он был встревожен еще сильнее. Задержка, хотя и очень незначительная, дала преимущество их преследователям. За все время погони жеребцы еще ни разу не были так близко. Они перелетят через овраг без всякого промедления одним уверенным прыжком.

А что тогда? Мустангер задал себе этот вопрос и побледнел, не находя ответа.

Взяв препятствие, мустангер не остановился ни на секунду и продолжал скакать галопом; позади него совсем близко, как и раньше, скакала его спутница. Однако в движениях ирландца не было прежней уверенности – казалось, он колеблется и никак не может прийти к решению.

Едва отъехав от оврага, Морис натянул поводья и повернул коня, как будто решил скакать обратно.

– Мисс Пойндекстер,– сказал он своей спутнице, которая уже успела поравняться с ним,– поезжайте вперед одна.

– Но почему, сэр? – спросила она, дернув уздечку и резко остановив мустанга.

– Если мы не расстанемся, жеребцы нас догонят. Надо что-то предпринять, чтобы остановить взбесившийся табун. Сейчас еще есть одна возможность. Ради Бога, не задавайте вопросов! Десять потерянных секунд – и будет уже поздно. Посмотрите вперед – видите блестящую поверхность воды? Это пруд. Скачите прямо туда. Там вы очутитесь между двумя высокими изгородями. У пруда они сходятся. Вы увидите ворота и около них жерди. Если я не подоспею, скачите прямо в этот загон, сойдите с лошади и загородите вход жердями.

– А вы, сэр? Вы подвергаетесь большой опасности...

– Не бойтесь за меня. Один я ничем не рискую. Если бы не крапчатый мустанг... Скорее же, вперед! Не упускайте из виду пруда. Пусть он служит вам маяком. Не забудьте загородить вход в загон. Скорее же! Скорее!