Этого принц уже не выдержал, из глаз его полились слезы.

Трактирщик это заметил:

– Это и правда очень грустно, но почему плачете вы, господин? Вы тут чужой, и все это не может задевать вас так, как нас и нашего короля!

– Нет, нет, это ничего, это мне мушка в глаз попала. Продолжайте, пожалуйста!

И трактирщик продолжил свой рассказ:

– А народ все беднеет и беднеет. Дома продают, поля должны отдавать чужим королям, лугов у людей уже нет, и в реках рыбу запрещено ловить. Плохо нашему народу, горе у порога каждого дома. И никто, никто не может нам помочь…

Ну, тут уж принц не стал ждать других новостей. Он вскочил, выбежал из трактира, схватил палку и бум, бум, бум по мешку!

Перед принцем тут же предстали три воина.

– Что господин прикажет? – спросили они хором.

– Бейте палками по мешку, пока у вас руки не онемеют.

Воины послушались, принялись бить по мешку, и все новые и новые солдаты строились рядами перед принцем. Уже много рядом построилось, вся улица заполнилась солдатами, но принц все приказывал:

– Бейте, бейте по мешку дальше!

И воины били по мешку до полного изнеможения.

– Бейте! Все еще бейте! – приказывал принц. – Пока самый последний не выскочит!

Воины все били и били, и наконец из мешка выскочил самый последний солдат. Он сказал:

– Сто лет был я заколдован и сидел в мешке. Сто лет обо мне никто не вспомнил. Пока ты обо мне не вспомнил, добрый господин! Поэтому я буду за тебя сражаться!

Принц встал перед первым взводом и сказал:

– Идите и приведите на центральную площадь всех королей, которые есть в городе!

И взвод выполнил приказ.

И позади всех королей шел белый, седой старец. У него было прекрасное благородное лицо. То был несчастный король этой земли…

Принц встал перед другим взводом и приказал:

– Принесите мне все королевские короны, которые найдете в городе!

И взвод выполнил приказ.

И скоро в руках принца засияла прекраснейшая корона: это была корона его отца.

Принц надел ее на голову короля, повернулся к народу и сказал:

– Радуйтесь и ликуйте! Королевство спасено, и ваше имущество, которое забрали у вас чужие короли, возвращено вам. Ваш новый король будет править вами честно и справедливо.

И в этот миг старый король снял корону и водрузил ее на голову сыну, и тот с этой минуты стал королем.

– Да здравствует наш новый король! – кричали люди. – Да здравствует наш новый король, да здравствует, да здравствует!

– Да здравствует наш новый король! – гремело по всему городу.

Чужие короли, которые так притесняли народ, были изгнаны, и радостная жизнь вернулась во все края королевства.

И молодой король правил действительно хорошо и справедливо до самой смерти.

О жадном крестьянине

Жил когда-то у Всетина зажиточный крестьянин. Он владел большим имуществом, но было у него много врагов: уж очень жаден он был.

Когда он состарился, стал размышлять, как бы ему лучше спрятать деньги, которые он собрал за свою жизнь. Долго не мог он ничего придумать. Но наконец решил уложить деньги в большую бочку и закопать ее. Тогда никто его деньги не найдет и ничего не получит, даже его жена.

Пришла к нему болезнь, и крестьянин слег. Когда он оказался на пороге смерти, вспомнил, что должен спрятать деньги, чтобы их никто не нашел. Собрал он последние остатки своих сил, еле поднялся с кровати, собрал все деньги, которые у него были, высыпал их в бочку и пошел за сарай, чтобы закопать бочку там.

Закапывая бочку, он говорил:

– Сторожи, дух незнакомый, клад мой хорошенько! Сторожи и никого сюда не пускай! А если захочешь, отдай его только тому, кто его выкорчует с помощью двух петухов, которые вылупятся из одного яйца!

Потом он оглянулся вокруг, повернулся и ушел с уверенностью, что никто на свете его не слышал.

Но он ошибался. На чердаке сарая, зарывшись в сено, сидел работник, который и услышал все слова крестьянина. И он уже радовался, что получит все денежки.

Крестьянин вернулся в избу совсем без сил и той же ночью умер.

Пришли знакомые и близкие и проявляли крестьянке сочувствие. При этом все думали:

«Ну что же, у тебя все будет хорошо, мы все знаем, что муж твой был самым богатым в деревне! То-то ей будет счастье, и кто знает, не забудет ли она мужа и не выйдет ли за другого!»

Короче говоря, люди завидовали. Но нечему было завидовать. Вдова ходила все время скромно одетая и в конце концов начала даже занимать деньги. Люди с удовольствием давали ей в долг, думая, что крестьянка им все вернет, да еще и с процентами.

Прошло время. Крестьянка долги не возвращала. Людям это стало казаться странным. Но больше всех была обеспокоена вдова. Она все думала и думала, куда же ее муж спрятал деньги. Она уже начала бояться брать в долг деньги.

– Странно! – говорили люди между собой и крутили головами, не понимая, что могло случиться с деньгами.

Они знали, что крестьянин был скопидом, ни гроша зря не тратил, не пил, не курил, на всем экономил, а теперь денег нет, и все тут!

Когда люди так говорили о крестьянке-вдове, работник только улыбался.

Однажды пришел он к вдове и сказал:

– Послушайте, хозяйка! Достаньте яйца с двумя желтками и положите их под квочку, чтобы она их высиживала.

Крестьянка покивала головой, услышав удивительное желание работника, но поскольку она знала уже давно, что работник Юра человек умный, она сделала, как он просил.

Она действительно нашла яйца с двумя желтками, положила их под квочку, и через некоторое время по двору бегали два петушка. Юра их сторожил и заботился, чтобы с ними ничего не случилось. И потом он взялся за работу. Принес из леса удобное полено и сделал маленький, совсем маленький плуг. Потом сделал два ярма, вывел петушков за сарай, запряг их и начал пахать.

Он пахал уже несколько часов, но все еще ничего не было.

– Пошли, петушки, пошли! – кричал он запряженным петушкам и собирался продолжать вспахивать почву так долго, пока не найдется клад.

Настал вечер.

Хозяйка его увидела и засмеялась:

– Да брось ты эту пахоту, сумасшедший, иди-ка лучше ужинать! Умеешь ты найти себе забаву! Ничего не скажешь!

Работник не послушался. Он пахал и пахал. И наконец наткнулся на что-то твердое. Он вспахал борозду снова, и плуг его неожиданно вывернулся.

Он остановил петушков, выпустил их