— Акеми Кощею, прием.

— Слушаю тебя… Кощей.

«Приема» от нее, похоже, не дождешься.

— Подводи своих… — в этот момент из-за контейнера, за которым прятались остатки противника, вышел мужчина. Один из тех десятков бойцов, что мы тут положили, — …«ветеранов», — произнес я медленно. Он что, решил покончить жизнь самоубийством? — Поможем Святову.

Этот тип успел сделать четыре шага, после чего по нему сделали залп из нескольких «Гвоздей». И ничего. Все пули попали в выросшую перед ним ледяную стену. Вот же ж дерьмо.

— Отставить, Акеми! Уходите! Это ловушка, повторяю — это ловушка! Папа Кролик Кощею, уводи людей, это ловушка! Всем циркулярно — отходим на точку эвакуации, повторяю — всем отступать!

Тут со мной связался Святов, в которого за секунду до этого чуть не попало полутораметровое, святящееся синим облако.

— Уходите, шеф! Их тут двое, повторяю, тут два «учителя»! Вам надо срочно валить отсюда.

— Уже уходим. Сколько продержишься?

— Десять… твою мать… — что-то жахнуло в той стороне, — десять минут.

— Уйти потом сможешь?

— Нет. От двоих не смогу.

Дерьмо, дермище, долбаная куча говна!

— Держись, Святов, десять минут чтобы не помирал. Крутись, вертись, тяни время, но чтобы через десять минут ты был жив. Я что-нибудь придумаю, ты только не сдохни.

— Уходи… те… шеф.

— Обязательно, Сергеич. Уйдем обязательно. Всё! Не мешай думать.

Во-первых, самый простой и одновременно самый сложный путь — я могу вступить в бой. Сомневаюсь, что здесь есть камеры, да и свидетелей сейчас уводит Курода, но проблема в том, что один «учитель» и официальный «ученик» не могут победить двух «учителей», а значит пойдут слухи. Какое-то время я смогу их удерживать, а потом водить окружающих за нос, но однажды вся моя жизнь взорвется. И я не смогу этого избежать. Значит выход у меня один — помочь Святову уйти. Отсечь преследователей. И вот тут вступает в дело во-вторых — как мне это сделать?

Гранатометы исключаются — у нас их просто мало, да и как вы себе представляете попадание из него в скачущего «учителя»? Я-то смогу, да вот только одного выстрела для этого мало. Бить по площадям? Хех, без прямого попадания китайцев это не остановит. Не задержит даже.

— Шеф, уходите отсюда… ах ты ж… вали отсюда, парень, ты ничего не сможешь сделать!

Задолбал.

— Заткнулся и начал тянуть время, — произнес я спокойно. Сейчас мои мысли были в другом месте.

— Парень…

— Я тебе потом морду набью, Святов, а сейчас заткнись, выполняй приказ и не мешай мне думать.

Отстал, наконец. Что там еще можно сделать? Если по ним трудно попасть, а по площадям бить бессмысленно… как же хочется матом ругаться. Черт! Что же делать? Обрушить на них что-нибудь? Что? Нечего здесь обрушать. Кран, разве что. Да и то, пока он будет падать, они три раза из-под него уйдут. Я уж не говорю о том, что делать это гранатометами…. Можно взрывчаткой, она у нас есть… только опять же — не поможет. Может корабль заминировать, пусть Святов их туда заведет… тьфу, и помрет там вместе с ними. Или не помрет? Вряд ли. Утонет разве что… а скорей, выбраться успеет. Вместе с китайцами на хвосте. М-м-мать же ж. Что делать, что делать, что, мать их так, делать?

Где-то в районе крана полыхнуло огнем, пара мгновений, и недалеко от того места один из контейнеров решил полетать. Отряд Третьего уже убежал, а вот он сам спокойно стоял рядом. Я уж хотел его послать куда подальше, но подумал, что уйти он пока успеет. Вместе со мной. А если мне вдруг потребуется лишняя пара рук… пусть стоит, короче.

Время утекало, а я все еще не мог найти выхода из положения. Мне нечем было задержать вражеских «учителей», нечем и негде. Казалось бы, порт, тут столько всего, чем можно воспользоваться, ан нет, фигушки. Блин, заманить бы их куда-нибудь, да взорвать нахрен, только вот куда? И как сделать, чтобы Святов под взрыв не попал?

— Сакурай-сан, — подошел ко мне Курода, — наши на подходе к точке эвакуации, пора уходить.

— Как только, так сразу уходите, — сказал я отстраненно. — А ты тут что делаешь? — очнулся я. — Ты почему не с людьми?

— Я за вами пришел, Сакурай-сан. Уходить надо. — Вот заладил.

— Без тебя знаю. Короче, берешь Третьего и валишь отсюда. Живей, — отвернулся я от него.

— Я не уйду без вас, Сакурай-сан.

— Это приказ, Курода, — обернулся я. — А приказы не обсуждаются.

— Если остаетесь вы, остаюсь и я.

Урод! Свидетель гребанный. Да я ж его, гаденыша… в мясо…. Вот из-за подобной ситуации я и рассказал Сергеичу про то, что я ведьмак. Чтоб, значит, палева было меньше. Неужто и Куроде придется раскрыться? А вот выкуси.

— Я тебе сейчас сердце вырву, — прорычал я.

— Сакурай-сан…

— Руки. В жопу. И свалил. НАХРЕН! Третий! А ты что тут стоишь? Особое приглашение нужно? Пшел вон отсюда!

— Я… — проблеял Папа Кролик.

— С тобой я разберусь позже. В спокойной обстановке. А сейчас уйди и не мешай командиру думать. Чтоб через пять минут все наши люди уже ехали на машинах домой.

— Я…

— Ну же, — еще сильней надавил на него своей яки.

— Выполняю, — чуть ли не простонал он.

После чего резко сорвался с места, не забыв прихватить с собой Третьего.

— Синдзи, ты почему еще не у машин? — раздался в динамиках шлема голос Акеми.

Господи! Как же они меня все достали!

— Потому что у меня есть план! И лишние люди мне будут мешать!

— Я возвращаюсь.

— Да чтоб вас всех, тупая женщина! Не смей сюда лезть! Ты будешь мешать. Понимаешь? Ме-ша-ть!

— Ну так придумай план получше, — ответила женщина. — А я уже рядом с тобой.

Если бы не шлем, я бы сейчас фейспалм сделал.

План получше, бл… блин? Да у меня не одного нет! Ну, уж лучше она, чем Курода. Акеми хоть знает, что я ведьмак. Точнее Патриарх. И если план я все-таки не придумаю, а походу так и будет, спалить меня будет некому. Эх, собрать бы всех этих спорщиков в какой-нибудь пещерке да завалить вход камнями.

Стоп. Пещерка? А… а ведь и правда. Да. Да, демоны вас всех подери! Я Гений! С большой, мать ее так, буквы!

— Святов, прием. Держишься?

— Как ни странно, шеф. Они тут, прикинь, разговоры разговаривают. Прямо как в местных мультиках.

— Аниме, Сергеич, впрочем, плевать. О чем говорят?

— Типа эта ловушка на меня была. Сдаваться призывали, чтобы смерть моя была легкой. Про себя рассказывают. Вот прям сейчас. Дебилы, как будто мне это интересно.