– В любом случае мы не должны вести себя глупо. Джин, могу я задать тебе вопрос? Где ты взяла эту книгу и почему ее читаешь? Вполне закономерный интерес с моей стороны.

– Я взяла ее… – Джин неопределенно махнула рукой и ухмыльнулась. – Я взяла эту книгу в очень странном месте! Никогда не догадаешься. В книжном магазине! А читаю ее, потому что я дизайнер тканей Джин Фаррис. Может, тебе знакомо это имя? А благодаря изучению примитивных способов ткачества можно узнать много полезного… Полагаю, с моей стороны будет чертовски честно признаться, что мне еще есть чему учиться…

Мисс Делани, по-прежнему глядя Джин прямо в глаза, снова презрительно фыркнула и мрачно произнесла:

– Уж кому-кому, а тебе отлично известно, что меня на мякине не проведешь.

– Ну что ты, Эйлин! Я и не пытаюсь! Ты ведь хорошо знаешь, что я интересуюсь узорами на ткани и вообще прикладным искусством американских индейцев. Разве я не провела две недели в Нью-Мексико и разве не привезла оттуда Пакаль?

– Пакаль – навахо. Чероки не смогли бы соткать и рогожу для мешка… Впрочем, они и не пытались. – Мисс Делани, поджав губы, покачала головой. – Нет, Джин. Не пытайся меня обмануть. Я в любом случае все знаю. Ясно как день. Первые подозрения возникли у меня в субботу, когда ты пошла на ту игру в мяч. Боже правый, чего ради тебе было идти на игру в мяч?! Романтические чувства. – Мисс Делани фыркнула. – Ты не поленилась купить эту книгу. А теперь сидишь и читаешь об обычаях кучки дикарей, которые даже не умели ткать. Более того, ты попыталась спрятать книгу, когда я поймала тебя с поличным. И раскраснелась, совсем как закатное солнышко на почтовой открытке, когда я тебя застукала… Почему? Потому что худшее, что могло произойти, уже произошло. Ведь ты даже не влюбилась в нормального мужчину. Ты помешалась на треклятом аборигене.

– Ничего я не помешалась!

– Нет, помешалась. На индейце чероки.

– Адам и Ева тоже были аборигенами!

– Это нелепо. В любом случае если мы говорим о романтических чувствах, то не советую вспоминать Адама и Еву. Они плохо кончили.

– Лично я даже не заикалась о романтических чувствах. О них сказала ты. Уилл Роджерс[9], был индейцем чероки.

– Никогда с ним не встречалась. И ты, слава богу, тоже! Итак, ты этого не отрицаешь?

– Конечно нет. – Джин снова зарделась, но на сей раз не от смущения; ее серые глаза пылали негодованием. – Эйлин, право слово! Я отнюдь не вижу необходимости что-либо отрицать или в чем-либо признаваться.

– То есть ты хочешь сказать, я лезу не в свое дело. – Мисс Делани поджала губы и целую минуту сидела неподвижно.

От внимательного взгляда наверняка не ускользнуло бы, что ее губы сжаты недостаточно плотно, а еще то, что уголки рта слегка опущены. Впрочем, если легкий налет патетики, тайное сомнение в способности предотвратить надвигающуюся катастрофу и поколебали ее решимость, то по голосу Эйлин Делани, когда она продолжила говорить, этого совершенно не чувствовалось.

– Но ты ошибаешься, и сама это знаешь. Мне пятьдесят два года, я вдвое старше тебя и не претендую на роль специалиста в области любовных отношений. Слишком мало опыта. Зато я хорошо знаю тебя. Ты самый талантливый и оригинальный дизайнер тканей в Америке. По крайней мере, так считает Марли Стюарт. Тогда почему я должна с этим спорить, пусть я и твой компаньон? А у тебя ведь не только талант, но и страсть к нашему делу. В тебе горит странный прекрасный огонь. Он создает вещи, доселе не существовавшие. И даже век спустя, два века спустя, а может, и больше мужчины и женщины будут носить вещи, которых никогда не имели бы, если бы тебя не существовало на этом свете.

– Вздор! Мне просто нравится заниматься дизайном.

– Так же как и многим людям. Не скромничай. Ты отлично знаешь себе цену. У тебя достаточно здравого смысла. Поэтому, если, не дай бог, что-то помешает тебе заниматься тканями… – мисс Делани оглядела царящий в комнате разноцветный хаос, – человечество понесет трагическую потерю. Что, конечно, не станет концом света, но будет ужасно досадно. Поэтому, если ты помешалась на индейце чероки, это касается всех, и меня в том числе, ведь я имею здесь личный и вполне эгоистичный интерес. Я кручусь в текстильном бизнесе вот уже тридцать лет, но до встречи с тобой четыре года назад с трудом зарабатывала себе на хлеб, если не урезала расходы, да и то исключительно потому, что в рабочие часы постоянно скрещивала пальцы. А теперь погляди. – Мисс Делани вытянула руку и пошевелила пальцами. – Я забыла, как это делается. Ты, будучи всего-навсего одухотворенным ребенком, сделала меня респектабельной женщиной. Я легко впадаю в сентиментальность. Как-никак я ведь ирландка. Поэтому, если ты решишь все бросить, это будет даже больше чем катастрофой, это будет равносильно тому, чтобы вернуться на развалины…

– Но Эйлин! У меня и в мыслях не было бросить дизайн тканей! Боже правый, только потому что я читала книгу об обычаях и культуре индейцев чероки…

– Я не о том, – мрачно проронила мисс Делани. – Посмотри на себя. Ума не приложу, как тебе до сих пор удавалось избегать как алтаря, так и ложа порока. С твоей… с твоими внешними данными… появление на горизонте мужчины не только возможно, но и неизбежно. По этому поводу как у человечества в целом, так и у меня в частности не могло быть никаких возражений. Естественно, идеальным кандидатом в мужья был бы привлекательный молодой человек, ценящий твою работу, сознающий, какое значение имеет для тебя карьера, и способный помогать Карлу, чтобы в перспективе занять его место. А возможно, он мог бы вместе со мной заниматься продвижением нашего товара и даже стал бы управляющим коммерческой частью…

– Боже мой! – Джин вздрогнула и со смехом добавила: – Мне казалось, речь шла о романтических чувствах.

– Вот именно, – упрямо заявила Эйлин Делани. – Могу поклясться, что ты сама невинность. Ты, которая пять лет училась в Вене! Собственно, роман с торговцем или с бухгалтером может привести к тем же результатам, что и роман с индейцем. По правде говоря, лично я не имею ничего против индейцев чероки. Если бы ты обратила свое внимание на кого-то вроде Тони, последнего мужа Мейбл Додж[10], я была бы в восторге. Мы бы усадили его на большой подушке и нашли бы для этого подходящее помещение – пусть бы