лишь отверстия для дыхания. Устраивая детенышей поудобнее, он с удивлением отметил, что они развиваются необычайно быстро. Их родители лежали в обнимку, а детеныши свернулись в другом углу.

Дэйн настолько забегался, занятый подготовкой к полету, что мог только думать о ближайшем деле до того, как устроился в гамаке шлюпки. Тут он вновь удивился решению Джелико убрать груз с корабля. Почему капитан не хотел просто приземлиться, доложить о случившемся и предоставить властям разбираться в загадке? Будто он предвидел опасности, неясные для остальных членов экипажа. Но вера в Джелико была прочной традицией на “Королеве”. Если бы здесь был Ван Райк! Дэйн много бы дал, чтобы узнать, что стал бы делать его начальник.

В общих чертах Трьюс противоположен Ксечо. На Ксечо обширные моря изредка уступали место островам, на Трьюсе же в основном были материки, отдаленные друг от друга узкими морями, которые были едва шире рек. Климат Трьюса тоже отличался от палящей жары предыдущего порта посадки “Королевы”. Он был гораздо холоднее, с коротким летом и продолжительной зимой, во время которой лед и снег с полюса с угрюмой регулярностью надвигались на поселения.

Когда шлюпка села, ее маленький экипаж был уверен только в одном — курс, который Вилкокс ввел в автопилот, привел их на тот же континент, на котором приземлилась и “Королева”. Однако они и понятия не имели, далеко ли они от порта. На Ксечо преобладали яркие цвета — желтый, красный и различные смеси и оттенки этих двух основных цветов. Здесь тоже были цвета. Но хотя был полдень, температура была гораздо ниже той, которая показалась бы им приятной. Шеннон открыл люк и они вышли через узкое отверстие на свет.

Они высадились на плато, поросшем жесткой травой, в это время года серой и увядшей, собравшейся к носу шлюпки, когда та срезала верхний слой почвы. Ниже виднелось озеро с зеленой, как изумруд, в оправе серых скал, водой. С противоположной стороны над озером стояла стена ледника. Огромный кусок льда оторвался с резким треском и упал в озеро. Лед был голубым и из его поверхности тут и там поднимались морозно–белые пики, как будто ледник был покрыт застывшими волнами. Сначала на них обрушился цвет, а потом тишина. Даже в гиперпространстве слышалась вибрация частей корабля, низкое гудение, к которому они привыкли и которое даже действовало на них успокаивающе. Здесь, если не считать треска ломающегося льда, ничего не было слышно. Ветра не было, и Дэйн, глядя на поверхность ледника, обрадовался, что им не нужно выдерживать жестокие холодные порывы.

Они приземлились на слишком открытом месте. Когда поднимется ветер, станет холодно, да и с воздуха они хорошо заметны. Джелико не давал им приказа держаться в укрытии, но здравый смысл советовал им не привлекать к себе внимание. Они отошли от берега озера, чтобы посмотреть, что лежит на юге. Там оказался обрыв, а за ним более пологий спуск, покрытый спутанной сухой травой, за которой кустарник постепенно уступал место деревьям. В отличие от травы, погибшей на холоде, деревья и кусты были покрыты густой листвой, но растительность была очень темной. На расстоянии Дэйн не мог точно определить ее цвет — синий, зеленый, серый или смесь всех этих цветов.

— Можно спустить туда шлюпку? — спросил Дэйн.

— Она не флиттер, — оглянулся Рип. — Но для особых случаев у нее есть резервная мощность в двигателях. Думаю, что это можно сделать. Как, Али?

Камил пожал плечами.

— Можно попробовать, — последовал его лишенный энтузиазма ответ. — Но чем больше мы облегчим ее, тем лучше. Вы поднимете ее в воздух, а мы поищем пониже посадочную площадку.

Поверхность утеса была неровной и спускаться было трудно. Спустившийся вслед за Али Дэйн обнаружил, что здесь гораздо теплее. Возможно, утес прикрывает это место от ледяного дыхания глетчера. Это тоже в их пользу. Дэйн был уверен, что бречи долго не проживут в холоде, ведь они родом с гораздо более теплого Ксечо. Они добрались до подножья утеса и двинулись к кустам, ища открытое место, куда Рип мог бы посадить шлюпку. Дэйну показалось, что кустарник, росший прямо перед ним, непроходим. Теперь он был достаточно близко, чтобы разглядеть, что листва темная, зелено–синяя. Преобладал то один, то другой цвет. Листья толстые, мясистые, местами покрытые серыми волосками, которые также росли по их краям.

Не пытаясь углубиться в гущу кустов, Али повернул налево, а Дэйн направо. Рип на вершине утеса ждал условного сигнала. Тишина становилась все более угнетающей. У них было весьма мало времени для подготовки на “Королеве”, а информационные катушки о Трьюсе, конечно, предназначались для обычных вольных торговцев и содержали лишь сведения о космопорте и поселках, которые им приходилось посещать по делам. О дикой растительность никаких сведений не было. Но жизнь не могла ограничиваться только растительностью, однако не было ни птиц, ни других летающих существ, ни животных. Может, они испугались шлюпки и спрятались. Дэйн надеялся увидеть хоть единственный след, хоть какое‑то доказательство, что они не в пустыне.

Прозвучал свист Али, нарушивший становившуюся все более зловещей тишину. Дэйн обернулся и увидел, как Али машет Рипу, который тут же исчез из виду. Дэйн не сразу повернул назад. Необходимость убедиться в существовании жизни заставила его пройти еще немного дальше. И он обнаружил участок скалы с несомненными следами костра. Кружком были поставлены камни, а между ними находились углы и полусгоревшие поленья. Камни немного занесло песком, следовательно, костер разводили некоторое время назад. Но кто? Жители какого‑нибудь поселка? Исследовательский отряд? Возможно даже, как и во многих отдаленных мирах, преступники, зашедшие в ненаселенные места.

Дэйн прошел немного дальше и увидел проход, вырубленный в растительности. В одном месте на замерзшей глине сохранился след краулера. След уходил к деревьям. Если им позже понадобится дорога, то они смогут воспользоваться этим следом. Но сейчас…

Дэйн снова услышал свист и, повернувшись, успел увидеть, как шлюпка соскользнула с учета и устремилась в направлении Али. Не в первый раз Длин восхитился пилотским мастерством Рипа. Они не смогли скрыть следов своего приземления — шлюпка проделала борозду в растительности и уперлась носом в деревья. Но растительность обладала необычайной эластичностью и там, где стебли не были сломаны, они медленно поднимались и частично закрывали след. Дэйн не мог объяснить, почему он все время думает об опасности. Все это дело казалось таким странным и угрожающим, и Дэйн знал, что капитан хотел выиграть время.

Они не стали тревожить бречей в клетке–логове, но