А ведь вполне могло произойти. Аэлмаркин попытался сделать шаг — и под ногой его не оказалось опоры. А он, к несчастью, не ожидал этого и успел перенести вес Аэлмаркин зашатался на краю обрыва, лихорадочно взмахнул руками — на миг у него остановилось сердце — и каким-то чудом все-таки уцепился за стену.

Он просто-таки изошел ругательствами, пока его сердце не начало биться поспокойнее. Лишь после этого Аэлмаркин разглядел, что же находится внизу. И вот тогда!.. тогда его сердце заколотилось снова, но уже совсем по другой причине!

Внизу стройными рядами, словно мирно спящие быки, выстроились машины, привезенные сюда Предками. Они стояли, ряд за рядом, и ждали, пока кто-нибудь прикоснется к ним, разбудит их и призовет на службу.

И это будет он, Аэлмаркин! Сомнений быть не может Аэлмаркин умирал от нетерпения — так ему хотелось поскорее спуститься к ним. Ведь если он заполучит в свое распоряжение эти мощные создания, ему уже не нужны будут ни рабы, ни гладиаторы, ни целые армии!

От предвкушения у Аэлмаркина пересохло во рту. Он присмотрелся, понял, что склон не столь крут, как показалось ему первоначально, и съехал вниз. Острые камни чувствительно врезались в тело, даже сквозь плотную кожу охотничьей туники, но Аэлмаркин почти не замечал этого — так ему не терпелось поскорее добраться до этих машин, явившихся из иного мира и иных времен.

Да, надо еще замаскироваться на тот случай, если кому-нибудь из рабов Киртиана вздумается глянуть, что тут творится. Это было бы форменным бедствием: зайти так далеко, и лишь затем, чтобы его застукал один из паскудных рабов Киртиана.

Когда между ним и лампами Киртиана очутилось несколько механизмов, Аэлмаркин почувствовал себя получше. Решив, что теперь он в безопасности, Аэлмаркин зажег слабенький магический светильничек — такой, чтобы его можно было спрятать в кулаке и осмотреть с его помощью металлические бока машин, глянуть, не удастся ли ему расшифровать какие-нибудь из древних надписей. Аэлмаркин надеялся обнаружить там инструкции; ведь вряд ли в древности для того, чтобы управлять такими штуками, сперва требовалось непременно пройти курс обучения. Ожидания его не сбылись, но Аэлмаркин все-таки надеялся найти какое-нибудь клеймо или название, что подсказало бы ему, для чего использовались эти механизмы.

Он прошел мимо нескольких огромных корпусов, стирая с боков толстенный слой пыли — та одеялом падала на землю, — и почувствовал разочарование. Сколько он ни искал, никаких инструкций ему не попадалось. Ни инструкций, ни названий. Ни на одной машине! Во всяком случае, с той стороны, с которой он шел. Перейти на другую Аэлмаркин не решался — ее освещали лампы Киртиана.

Хватит и того, что он — единственная движущаяся тень среди всех неподвижных! Судя по доносящемуся бормотанию, все люди Киртиана до сих пор находились при нем, но проверить это не представлялось возможным. А мало ли!..

Теперь Аэлмаркин готов был проклинать Предков: нет, ну какими идиотами надо быть, чтобы не оставить никаких инструкций для непосвященных? Хотя, возможно, эти инструкции содержались в одной из тех книг, что валялись теперь в главной пещере и рассыпались от малейшего прикосновения…

На миг Аэлмаркина охватило отчаяние. Но потом ему повезло, да так повезло, что сперва Аэлмаркин даже сам не поверил в свою удачу.

Он уже снова разочарованно спрятал свой огонек в ладони — опять ничего! — и вдруг заметил краем глаза ускользающий зеленый отблеск.

Аэлмаркин медленно, до боли медленно повернулся влево и сперва, к разочарованию своему, не увидел ничего, кроме еще одного механизма — тоже без единой надписи на боку. Правда, у этого механизма имелся неплохой набор лезвий и когтей, что наводило на мысль о его военном предназначении. Ну и? Ладно, он догадался, для чего эта штука предназначена. И какая ему с этого польза, если он все равно не знает, как заставить ее двигаться? А без инструкций он определенно ничего не сможет с ней сделать!

Но когда глаза Аэлмаркина привыкли к темноте, он обнаружил кое-что еще.

На боку у механизма что-то светилось, в точности тем же тусклым зеленым светом, каким светились активированные эльфийские камни.

Аэлмаркин украдкой подобрался к механизму, стараясь держаться в тени, и прикоснулся к его боку. Лишь по свечению да разнице между поверхностью камня и металла можно было понять, что эта штуковина и вправду тут. Она была вделана вровень с боком механизма, и в тусклом свете фонарика Аэлмаркин нипочем бы ее не заметил — если бы не свечение! Это и вправду был эльфийский камень или что-то, чрезвычайно на него похожее. А когда Аэлмаркин разжал кулак, чтобы повнимательнее приглядеться, его ручной фонарик потускнел, а зеленое свечение, напротив, усилилось.

Аэлмаркин едва не хлопнул себя по лбу. Ну конечно же! Для того, чтобы управиться с подобным механизмом, инструкции совершенно ни к чему! Чтобы заставить его работать и держать под контролем, достаточно эльфийского камня! Теперь понятно, почему все эти механизмы остановились, после того как Великие Врата захлопнулись!

Магия, приводившая их в действие, была частью эфира, истекающего из Эвелона. А у эльфийских лордов, построивших и поддерживавших Великие Врата, не осталось ничего, чтобы поддержать эти механизмы. Святая простота!

А меньшие лорды, сохранившие кое-какой запас сил, конечно же, просто не знали, как работают эти механизмы — либо были настолько заняты расправой с опасными соперниками, что даже не потрудились разобраться, как их можно задействовать!

Или, возможно, они так боялись погони, что просто побросали этих тварей.

Или… А, ладно, неважно. Главное — что машины бросили, они остались здесь, и он, Аэлмаркин, теперь понял, как их использовать!

Все проще простого. И какая разница, для чего это чудище предназначалось изначально? Оно большое, скорее всего, дьявольски сильное и наверняка дьявольски тяжелое.

Ему достаточно будет наступить на Киртиана, и тому конец.

Аэлмаркин едва удержался, чтобы не завопить от радости, и приложил руку с магическим фонариком к эльфийскому камню, вделанному в бок механизма. Тот жадно принялся пить силу. Фонарик угас.

А потом — Аэлмаркин это почувствовал — механизм пробудился и захотел еще. И его яростное внимание сосредоточилось на Аэлмаркине — это он тоже почувствовал.

И, внезапно забеспокоившись, попытался отдернуть руку.

Но было, конечно же, слишком поздно.

В конце концов Киртиан сдался и позволил Линдеру с Кеманом отвести его в сторонку и усадить на камень. Он чувствовал себя.., опустошенным. И изнуренным. Как будто он плакал целый год, не переставая. Но глаза его были сухими.

«По крайней мере, мама этого не видела. — Сейчас это было единственной мыслью Киртиана. — По крайней мере, этого она не видела. Она бы этого не вынесла. Она бы просто сошла с ума».

— Не надо пытаться выломать.., это, — с трудом произнес он в ответ на вопрос Линдера. — Я не хочу, чтобы леди Лидиэль видела его. Только не в таком виде, нет. Может, мы придумаем какой-нибудь способ похоронить его…