– Меня зовут Каэтаной, о великий и мудрый жрец. И я благодарна вам за учтивую речь, но не советую встречать меня столь радушно. Я могу принести несчастье вашей стране и вашему народу. Отойдите в сторону, и я проследую своим путем, если так будет угодно судьбе. – И совершенно не в стиле своей торжественной речи закончила:

– Компания, которая догоняет меня, не оставит в покое и вас, если увидит, как благожелательно вы настроены по отношению ко мне.

Но Тхагаледжа только улыбнулся в ответ, а старый жрец поспешил успокоить Каэтану:

– Не волнуйся за нашу судьбу, о Ищущая. И не беспокойся о своей. Мне ведомо, что Новые боги преследуют тебя, чтобы не допустить в Безымянный храм, но разве ты не знаешь – на земле Интагейи Сангасойи они почти бессильны? Их власть окончилась в ущелье перед долиной; а здесь царит Истина. И перед ее лицом, мы все равны. Не бойся их, даже если они попробуют напасть.

Видимо, разгневанные боги, в ярости оттого, что упускают свою жертву, решили дать бой сангасоям. Если прежде они нерешительно топтались при выходе из ущелья, то теперь с грозным боевым кличем понеслись на армию Сонандана.

* * *

– Отъедем в сторону, – предложил Тхагаледжа. – Посмотрим на это представление. Ведь не часто в нашихл турнирах принимают участие боги. Нет-нет, – поспешил успокоить он Каэтану, видя некоторое ее замешательство. – Лично я, правда, не видел предыдущей битвы, но летописи утверждают, что там было на что полюбоваться. Видимо, они просто забыли...

– Или не желают учиться несобственных ошибках, – заметил жрец.

– Верь ему, – обратился король к Каэтане. – Он мудр, наш верховный жрец, и гораздо больше времени провел в этом суетном мире, чем скажешь, глядя на него. Кстати, это он вчера поднял нас на ноги и потребовал на ночь глядя, невзирая ни на какие препятствия, ехать сюда. Он говорит, что пророчество на этот раз почти сбылось. – И, поймав строгий взгляд жреца, перевел разговор на другую тему:

– Тебе будет интересно знать, как развернется сражение.

Каэтана сделала вид, что не заметила такого резкого перехода. Ей необходимо было собраться с мыслями, отыскать в своей бедной голове хоть какие-то Воспоминания, которые смогли бы ей объяснить столь внезапное вмешательство в ее судьбу. Но ничего путного придумать не удавалось. Казалось, с первой минуты встречи старый жрец присматривался к ней, тоже пытаясь выяснить для себя нечто важное, касающееся ее, и от этого Каэтана чувствовала себя неуютно. А Тхагаледжа увлеченно объяснил:

– Думаю, ты уже уяснила. Ищущая, что эти юные боги не властны над нашим миром. Не они создавали его. Он плоть от плоти и кровь от крови совершенно иного существа. Они владеют только внешними формами, а истинной сутью вещей повелевают совсем другие.

Пока на земле царят мир и покой, это противоречие незаметно. Но стоит тем, кто повелевает внешней частью, посягнуть на Истину – начинается великая битва и в ней Истина всегда побеждает. Во всяком случае, – тут татхагатха сделался очень серьезным, – я не хотел бы дожить до того дня, когда все будет иначе. Сангасои – избранный народ. Мы живем на земле Интагейи Сангасойи – великой богини. Мы – хранители eе имени.

– Как это? – заинтересовалась Каэ.

– Интагейя Сангасойи – это не имя, а титул, о Ищущая. И только верховный жрец и татхагатха знают имя Безымянной богини. Мы узнаем его от своего предшественника в день его смерти. Никто, кроме нас, не владеет этой великой тайной. Сонандан – это земля Истины. Здесь внешнее не имеет власти над сутью, хоть и не утрачивает своей грозной силы. Вот, посмотри, – пригласил он, и Каэтана послушно перевела взгляд на поле боя.

* * *

Удивительное зрелище предстало перед ней. Теперь на равнине сражались уже две армии. Всех своих воинов призвали грозные боги, чтобы покарать непокорных сангасоев. Но войска Сонандана не только не отступали, но повсюду теснили противника.

Джоу Лахатал вел закованных в железо джатов – змееголовых монстров, из клыкастых пастей которых высовывались раздвоенные змеиные жала. Исполинские джаты, размахивая когтистыми лапами, неуклюже наступали на детей Интагейи Сангасойи, но им преградили путь рыцари с двуручными мечами. Острый клин со знаменем дракона на острие врезался в ряды бешено воющих и рычащих чудищ и разметал их по равнине. Неловкие безобразные джаты молотили воздух, пытаясь достать казавшегося таким уязвимым противника, но это им не удавалось...

Только теперь Каэ по-настоящему поняла, отчего воины Ажи-Дахака сражались без доспехов, – ничто не стесняло их движений, не мешало изгибаться на всем скаку. Острые как бритва лезвия со свистом обрушивались на змееголовых слуг Джоу Лахатала и рассекали их на части. Каэтана обнаружила, что на поле, усеянном изувеченными телами, лежит очень мало сангасоев.

Джоу Лахатал размахивал своим огромным мечом, опасался близко подходить к несущейся лавине черных рыцарей. Он отступал понемногу, и заметно редели ряды джатов, которые не в силах были противостоять смертоносным рыцарям.

– Вот яркий пример, – спокойно произнес над ухом Каэтаны голос жреца. – Никогда Змей Земли – Аврага Могой – не сможет противостоять мощи и славе Ажи-Дахака – Дракона Вселенной. Космос более велик, чем самый великий и могущественный из существующих миров, ибо наш мир – это лишь песчинка в необъятном океане Вселенной. Тот, кто черпает энергию земли, черпает ее из себя. Тот, кто пользуется силой космоса, – неисчерпаем, как и он.

Тем временем стало ясно, что джаты не в силах противостоять противнику, и Каэтана отвела взгляд от Джоу Лахатала и стала разыскивать на поле Шуллата и Баал-Хаддада.

– Здесь, – словно угадав ее мысли, продолжил Нин гишзида, – все будет еще проще.

Шуллат стоял, окруженный огненными демонами, которые воспламеняли все вокруг себя. Чудовища с головами саламандр, увенчанные рогами, угрожали, казалось, всему живому. Их мощные хвосты, заканчивающиеся острыми ядовитыми шипами, сйирепо хлестали по бокам, распаляя жажду убийства в злобных и без того монстрах. Шуллат воздел руки к небу и начал произносить заклинание.

– Обрати внимание. Ищущая, – наклонился к Ка-этане жрец. – Он повелевает пламенем, а называет себя Богом Огня. А истина, известная, кстати, всем, заключается в том, что подлинный огонь божествен и его нельзя высечь при помощи кремня. Даже пламя солнца – ничто по сравнению с пламенем души. Но думаю, и пламени солнца будет достаточно, чтобы утихомирить этого нечестивца.

Пока жрец вел свой неспешный монолог, золотые всадники Солнечного полка окружили воинство Шуллата. Они не приблизились к ним ближе чем на полет стрелы – больше им и не требовалось – и разили без промаха огненных монстров своими ослепительными золотыми стрелами. Когда такая стрела впивалась в тело

Демона, она вспыхивала невыносимо ярким, раскаленным добела пламенем и воины Шуллата превращались в горстку золы. Смертельно опасные для любой другой армии, они беспомощно сбились в кучу вокруг своего повелителя, не в состоянии прийти на помощь собратьям, неспособные угрожать другим полкам сангасоев, бессильные даже спасти собственные жизни.