В 1938 году у Раманашрама возникли трудности с судебными разбирательствами, в каждом из которых ТПР принимал участие. В 1939 году умерла его жена. Он очень её любил. Её смерть потрясла его так глубоко, что он потерял всякие ориентиры в жизни. Его единственным утешением было присутствие и близость Шри Бхагавана, который призвал его к себе; в результате чего, добровольно оставив службу в 1940-х годах, ТПР навсегда поселился у Аруначалы. С 1946 года он стал персональным служащим Бхагавана. Представляете, такой разумный, эрудированный учёный оставляет всё, чтобы быть рядом с Бхагаваном и служить ему!

Я был очень близок с ТПР в детстве, а также в последующие годы. По сути, он меня восхищал. Теперь, оглядываясь назад, я очень хорошо понимаю, почему меня влекло к нему. В последний день, когда Бхагаван должен был покинуть тело, члены семьи, а также доктора и другие важные люди ашрама, находились внутри Комнаты Нирваны. Бхагаван лежал на постели. Во время последних минут доктора посоветовали всем выйти из комнаты. Мы все были готовы выйти. Я тоже собирался выйти, когда ТПР крепко схватил меня за руку и остановил у входа. Не останови он меня, я бы пропустил великолепную возможность увидеть свет, появившийся после того, как Бхагаван покинул тело. Однако, я не видел, как этот свет вошёл в Аруначалу. Фотограф журнала Лайф, Генри Картер Брессон, видел, как свет слился с вершиной горы. В этот момент он находился напротив ашрама. Именно он заметил время — 20:47.

Бхагаван подарил мне даршан этого божественного света посредством ТПР. Теперь понятно, почему меня всегда к нему тянуло. Даже когда я учился в колледже, приходя в ашрам, я выискивал его. Мы вместе проводили время. В 1960 году, отработав в Мумбае семь месяцев, я оставил работу и вернулся в ашрам навсегда. Благодаря этому я был в близком контакте со всеми старыми преданными, включая ТПР. Всё это произошло благодаря благословениям Бхагавана. Когда человек предан истине, Бог ведёт его через святых и мудрецов. Одна святая женщина возложила на меня обязанность. Она сказала: "Приведи назад всех старых преданных, которые покинули ашрам. Верни их и служи им. Сделай так, чтобы их жизнь внутри ашрама была удобной". Вот так все, включая ТПР, вернулись в ашрам.

Однажды, когда я шёл в ашрам, ТПР похлопал меня по спине и сказал: "Я также как и ты изучал философию. В колледже она была моей специальностью. Я любил её безмерно. Став адвокатом, я довольно часто посещал ашрам. Как-то раз, в один из таких визитов, в холле разгорелся спор о природе Я. Так как в моём уме было всё ещё свежо то книжное знание, которое я накопил, я свободно дал выход всему, чему научился. Я говорил о различных степенях сознания, существующих в разных системах философии. Я также использовал термины 'сверхсознание', 'подсознание' и 'бессознательность'. Я хвастался перед Бхагаваном. Он выслушал мои восторженные искусные объяснения и отреагировал неожиданно остро: 'Только опираясь на нечто, можно постулировать сверх-, под- и бессознательное состояние. Так как сознание есть истина, любое его определение невежественно, хотя и весьма привлекательно для ума. Истина очень проста и пряма; она не нуждается в вариациях. Существует только сознание. Назови его как угодно — Атман, Брахман, Абсолют, Аруначала. Это чистое сознание.' Эти мощные слова Бхагавана заставили меня немедленно погрузиться внутрь, в то единое и единственное сознание. Я долгое время пребывал в блаженстве". Дальше ТПР сказал нечто очень красивое: "В этом преимущество жизни с мастером. Для понимания чего нужны тома писаний, мастеру нужен лишь щелчок — это ввергает вас в то состояние, и вы мгновенно переживаете истину. Это был не единственный толчок, потому что, живя с мастером, ты постоянно получаешь толчки, каждый из которых ведёт тебя внутрь, а не вовне".

Вайкунтавасар, Шри Бхагаван и ТПР

ТПР однажды заметил: "Несмотря на то, что я близко общался с Бхагаваном, меня одолевали сомнения. Причины этих сомнений были сосредоточены в неверном понимании духовных текстов." У него была эта проблема, потому что он, как и я, изучал философию. Когда человек слишком много читает, неизбежно возникают конфликты и противоречия. Я сказал: "Пожалуйста, расскажите подробнее. Похоже, у меня точно такая же проблема." ТПР объяснил: "Во мне всегда было противостояние между знанием и мудростью. Неужели всё знание в писаниях действительно так бесполезно, что можно достичь мудрости просто отбросив их, или человек должен выйти за их рамки? Неужели изучение писаний было всего лишь пустой тратой времени? В такой я пребывал дилемме. И я поставил этот вопрос перед Бхагаваном. Бхагаван спокойно объяснил: 'Аруначала это центр утраты знаний. Всё, что человек узнал, здесь должно быть оставлено ради кульминации духовного совершенствования. Если человек ничего не узнает, как он сможет отбросить это знание? Писания дают нам знания. Разве отбрасывание означает отрицание или удаление их из памяти? Как такое возможно? С другой стороны, отбросить значит освободиться от интеллектуального знания писаний и погрузиться в прямое переживание истины, то есть сделать истину своим достоянием, а не держать её вне себя как нечто отличное от своего Я. То, что передано в писаниях, должно стать собственным опытом человека.' Аруначала делает человека совершенным, превращая всё самое лучшее из всех писаний в его собственный опыт, превосходящий теоретическое знание. Короче говоря, индивидуальное 'я' человека, или эго, это знание. Это знание в голове, тогда как Атман [the 'I–I'] пульсирует в Сердце. Вот мудрость. Где здесь противоречие? Бхагаван ясно выразился: 'Опускание из головы в Сердце есть начало духовной садханы.'"

Довольно часто я приходил к дому ТПР за пределами ашрама и дожидался его. Однажды, выходя из дома, он пробормотал: "Дед посеял, внук пожинает." Он всё повторял это, и я спросил: "Что вы такое говорите?" Тогда он рассказал мне красивый рассказ: "Однажды один из преданных преподнёс огромную бхикшу — традиционный пир в честь святого — Бхагавану в ашраме. Когда я делился с другом радостью по поводу этого пира, вошёл Бхагаван. Услышав наш разговор, он улыбнулся, затем повернулся в моём направлении и заговорил: 'Думаете о бхикше? Когда я пришёл на Аруначалу, единственным домом, в который я заходил поесть, был дом вашего деда. Каждый день ваш дед обычно посещал храм. Он был верным преданным Господа Аруначалешвары. Высокий и крепко сложенный, он украшал себя гирляндами из рудракши и других бусин. В то время, в 1896 году, я жил внутри большого храма около