– Нам сказали, Адам, что ты неплохо разбираешься в компьютерах. Это так? – голос у женщины низкий, с бархатистым оттенком.

Он хотел было что-то ответить, но смог только судорожно сглотнуть и кивнуть. Мать непонимающе перевела взгляд с него на агента.

– Да, Адам очень талантливый мальчик. Мы не очень хорошо понимаем, насколько он разбирается в этом, но все говорят, что у него большое будущее.

– Спасибо, мэм. Мне хотелось бы услышать ответ Адама. Говорят, что какое-то время назад из-за него в школе произошёл неприятный инцидент.

– Вы поэтому здесь? Разве данные куда-то утекли? Нам сказали, что ничего значительного не случилось, и я думала, что инцидент уже исчерпан.

– Нет, ФБР не занимается расследованием школьных происшествий. Нам просто интересно услышать от Адама, насколько это было сложно сделать. Ведь это непросто, верно?

На этот раз он не только кивнул, но и смог выдавить из себя:

– Да.

– Отлично, рада слышать твой голос, – в её собственном тембре появились чуть слышные вибрирующие, успокаивающие нотки, как будто где-то внутри мурлыкала большая кошка. – Скажи мне, долго ты работал над этим проектом?

– Три месяца.

– Долгий срок. Впечатляет. Как же тебе удалось проделать такую работу одному?

– Ну, я давно увлекаюсь программированием, много читаю.

– Похвально. Особенно в наше время. Но всё-таки – ты действительно делал проект в одиночку? Не пытаешься присвоить себе чужую славу?

– Нет, ничего подобного! Я всё написал сам, ну, разве что взял кое-какие куски кода с «ГитХаба» – но это же абсолютно законно! Все так делают!

– Успокойся, у нас нет к тебе претензий по нарушению патентных прав. Просто припомни – ты уверен, что у тебя не было какого-то постоянного советчика, человека, с которым ты переписывался, может быть – открывал ему удалённый доступ для просмотра своей работы?

– Нет, не думаю. Я выкладывал некоторые куски для оценки и обсуждения, но там были десятки комментариев, я не следил за тем, разные это люди или одни и те же.

– Хорошо, давай посмотрим с другой стороны. Ты готовил свой проект дома или в школе тоже?

– В основном дома. Но бывало, что и во время занятий, когда мистер Фаррел давал нам время для самостоятельной работы.

– Мистер Фаррел как-то помогал тебе в работе?

– Нет, что вы. Он для этого… немного недостаточно соображает.

– Адам!

– Ничего, мэм, не волнуйтесь. Мы не будем передавать детали этого разговора в школу, так что Адам может говорить совершенно свободно. Нам это очень важно. Договорились?

Он согласно кивнул. Тревога в животе начала понемногу рассасываться. Раз эти люди расспрашивают его об инциденте в классе, возможно, их заинтересовали его суперспособности в программировании? Может быть, они здесь для того, чтобы оценить его потенциал, а потом завербовать? Сделать своим специальным, мегакрутым суперхакером? Или охотником на международных кибертеррористов? О, это было бы круто! Он бы сразу утёр нос всем тем, кто хихикал над ним, считал скучным занудой и неудачником.

– Хорошо, тогда скажи мне, ты работал в школе под своим логином и паролем? Как ты входил в сеть?

– Обычно да. Но, в принципе, я могу войти в неё под каким угодно именем. Даже инкогнито.

– Вот как? А ты действительно хорош.

Он едва удержался от улыбки. «Вы даже не представляете, насколько я хорош». Но решил сыграть карту скромника.

– Ну что вы. Если понимаешь, как строится архитектура защитных алгоритмов, в этом нет ничего сложного. Сеть нашей школы – это точно не Форт-Нокс.

Женщина послала трудноуловимый взгляд второму агенту.

– Ладно, возможно. Помню, когда я училась в школе, добрую половину паролей составляли «123456» и «qwerty».

Он кивнул и почти расслабился.

– Ага, если бы сейчас не ввели строгое правило, что сама система выдаёт пользователю пароль с удовлетворительной степенью защиты, а не наоборот, то многие по-прежнему выбирали бы такую же примитивную чушь. Хотя на личных устройствах и в аккаунтах у многих до сих пор такой зоопарк…

Адам покачал головой с многозначительным видом: «Ну, вы же понимаете, что я имею в виду».

– Совсем примитивно?

– Да курам на смех просто.

– А откуда ты это знаешь?

– Ну, я же предварительно тестировал систему. Во время уроков.

– Вот как? И как давно?

– Ещё месяца полтора назад. Несколько раз. Чтобы проверить и отладить программу.

– Погоди. То есть ты утверждаешь, что мог входить в любые устройства уже достаточно давно? А что именно ты мог сделать?

– Ну, я проверял, могу ли я войти в прошивку устройства, в его встроенную операционную систему.

– И как у тебя это получилось?

– О, это длинная история! Если вы в этом разбираетесь, то я с удовольствием вам всё покажу и расскажу, – ему не терпелось поговорить с кем-то, кто в состоянии оценить уровень проделанной им работы.

– Хорошо, Адам, чуть попозже – обязательно. – Губы агента Мартинес сложились в приятную, располагающую улыбку, а голос одарил тёплой волной понимания. – Пока мне достаточно выяснить общее положение дел. Скажи, а как тебе удавалось определять, что ты успешно вошёл на чужое устройство? У всех в классе одновременно звонили телефоны?

Он улыбнулся в ответ. «Нет, я намного умней, чем вы думаете».

– Нет, это было бы слишком заметно. Во время тестирования я просто вставлял в операционки устройств небольшую программку, которая в определённое время передавала обратно сообщение, что она на месте и работает. А потом сама давала команду на то, чтобы её стёрли с устройства. Только и всего.

Агент подалась вперёд и внимательно рассматривала его блестящими влажными тёмными глазами. «Странная тётка. Странная… и притягательная, хотя на вид ей примерно столько же лет, сколько и матери. Но как внимательно она слушает!»

– Это потрясающе, Адам! Действительно потрясающе. То есть, ты утверждаешь, что тебе даже не было нужды находиться рядом с взломанным устройством – нет, нет, не беспокойся, я не пытаюсь предъявить тебе обвинение! Это просто сокращение для удобства. Но я тебя верно поняла?

– Да, конечно. В мою программу был заложен таймер, который запускал её работу. Обычно я ставил его на срабатывание после школы и устанавливал диапазон срабатывания, а не точное время. Хозяин устройства, наверное, даже ничего не замечал. Максимум, что могло произойти – сам собой включался экран. Включился и погас. По крайней мере, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь на следующий день жаловался, что его телефон или планшет глючит.

– А ты спрашивал об этом?