— Ты знаешь, что тут написано? — спросил он. Совсем другим голосом, погрустневшим.

— Продавец приблизительно перевел. Что-то вроде «больше собственной жизни». Правильно?

— Да, он не ошибся.

Эдвард испытующе посмотрел на меня. Я честно выдержала взгляд, потом притворилась, будто заметила что-то в телевизоре.

— Надеюсь, ей понравится, — пробормотала я.

— Обязательно понравится. — По беззаботному тону мне стало ясно, что он догадывается: я от него что-то скрываю. — Пойдем уложим ее спать.

Я помедлила.

— Что?

— Хотела потренироваться с Эмметтом… — На распутывание тайны ушел весь день, и теперь я чувствовала, что безнадежно отстаю.

Эмметт, устроившийся на диване с Роуз и телевизионным пультом, оживился.

— Давай! А то в лесу деревьев многовато.

Эдвард кинул сердитый взгляд сначала на Эмметта, потом на меня.

— Завтра будет уйма времени.

— Если бы! — посетовала я. — Не существует больше таких слов, как «уйма времени». Исчезли как класс. Мне еще столько надо освоить…

— Завтра! — оборвал Эдвард.

Лицо у него было такое, что даже Эмметт не решился возражать.

Удивительно, с каким скрипом я возвращалась к только что выстроенному распорядку. Стоило исчезнуть крошечному ростку надежды, который я так заботливо пестовала, и все усилия показались напрасными.

Я попыталась думать о хорошем. У Ренесми есть все шансы пережить грозящую опасность, и у Джейкоба тоже. Их будущее — это ведь уже победа! Наше маленькое войско даст неплохой отпор, раз у Джейкоба с Ренесми появится возможность скрыться. Ведь план Элис сработает только в том случае, если мы сумеем постоять за себя. И это тоже победа, учитывая, что на протяжении тысячелетий никто не решался оспорить власть Вольтури.

Конец света не наступит. Всего лишь конец Калленам. Конец Эдварду и мне.

Лучше уж так. Я не смогу жить без Эдварда. Если он покинет этот мир, я уйду следом.

Время от времени я задавалась вопросом: что нас ждет там, по ту сторону. Эдвард с Карлайлом разошлись во мнениях, а самой мне тоже верилось с трудом. И в то же время не укладывалось в голове, что Эдварда вообще нигде и ни в каком виде не будет. Так что, если мы хоть где-то окажемся вместе, — это будет счастливый исход.

Дни потянулись дальше, наполненные теми же делами, просто стало чуть тяжелее.

На Рождество мы с Эдвардом, Ренесми и Джейкобом поехали к Чарли. Там уже сидела вся стая Джейкоба, плюс Сэм, Эмили и Сью. Огромные, пышущие жаром, они заполнили все свободное пространство, теснясь по углам вокруг бестолково наряженной елки (сразу видно, в каком месте Чарли надоело вешать шарики) и не помещаясь на диванах и креслах. Они придавали мне сил. Волки всегда кипят энергией и рвутся в бой, даже смертельный. Их заряда хватало, чтобы зажечь энтузиазмом всю комнату и скрыть мою подавленность. Эдвард, как обычно, притворялся куда лучше меня.

Ренесми надела медальон, который я вручила ей еще утром, а в карман куртки сунула МРЗ-плейер, подаренный Эдвардом. Крошечный приборчик удерживал в памяти пять тысяч песен, и свои любимые Эдвард закачал заранее. На запястье красовался замысловатый плетеный браслет, играющий у квилетов роль помолвочного кольца. Эдвард, увидев, скрипнул зубами, а мне было уже все равно.

Скоро, совсем скоро, я вручу ее жизнь Джейкобу. Есть ли разница, каким символом будет скреплен союз, на который я так надеюсь?

Настоящий фурор произвел подарок, приготовленный Эдвардом для Чарли. Его привезли накануне (срочной доставкой), и Чарли провел все утро за толстенной инструкцией к новому рыбопоисковому эхолоту.

Сью закатила настоящий пир — волки уплетали за обе щеки. Интересно, как смотрятся наши посиделки на посторонний взгляд? Справляемся ли мы с ролью? Сойдем ли за счастливую компанию, собравшуюся отметить праздник в тесном кругу друзей?

Кажется, Джейкоб и Эдвард втайне обрадовались не меньше меня, когда пришло время уходить. Глупо расходовать силы на то, чтобы притворяться человеком, если есть много куда более важных дел. Я с трудом заставляла себя сосредоточиться. С другой стороны… Может, я в последний раз вижу Чарли. Тогда хорошо, что я замороженная и не ощущаю этого в полной мере.

Маму я не видела с самой свадьбы, но только теперь поняла, как удачно, что мы с ней еще два года назад начали потихоньку отдаляться. Мама слишком хрупкая для моего мира. Нельзя на нее такое взваливать. Чарли сильнее.

Возможно, даже выдержит, если сейчас мы попрощаемся навсегда. Я вот только не выдержу.

В машине было тихо, мелкий дождь висел в воздухе изморосью — еще не снег, уже не капли. Ренесми у меня на коленях открывала и закрывала медальон. Я, глядя на нее, мысленно проговаривала поручение Джейкобу, которое произнесла бы вслух, не будь рядом Эдварда.

«Если когда-нибудь все успокоится, отвези ее к Чарли. Расскажи ему все. Как сильно я его любила и как не допускала мысли о расставании, даже когда закончилась моя человеческая жизнь. Передай, что он был самым лучшим на свете папой. Пусть передаст Рене, что я ее тоже любила и надеялась, что у нее все будет хорошо…»

Надо будет заранее отдать Джейкобу документы, пока не поздно. И записку для Чарли. И письмо для Ренесми. Чтобы она читала, когда я уже не смогу сказать, как люблю ее.

Мы въехали на луг перед домом Калленов. Снаружи все было как обычно, однако изнутри доносился какой-то шум. Приглушенная многоголосая перепалка, сопровождающаяся глухим рычанием. Какой-то напряженный спор. В общем гуле чаще всего раздавались голоса Карлайла и Амона.

Эдвард не стал заводить машину в гараж, припарковался прямо перед домом. Мы встревоженно переглянулись.

У Джейкоба изменилась осанка, лицо посерьезнело, и в глазах мелькнула настороженность. Он сейчас вожак, альфа. Что-то случилось, и он добывает необходимую для них с Сэмом информацию.

— Алистер ушел, — вполголоса пояснил Эдвард на ходу. Мы взбежали по ступенькам.

О том, что в комнате разгорается ссора, стало ясно с первого взгляда. Вдоль стен кольцом выстроились зрители — все присоединившиеся к нам друзья и знакомые за исключением Алистера и троих участников перепалки. Эсми, Кеби и Тиа держались ближе всех к центру комнаты, где Амон гневно шипел на Карлайла и Бенджамина.

Эдвард, сжав челюсти, шагнул к Эсми, потянув меня за собой. Я покрепче прижала Ренесми к груди.

— Амон, если хочешь уйти, тебя никто не держит силой, — спокойно произнес Карлайл.

— Чтобы ты забрал половину моего клана? — завопил Амон, ткнув пальцем в Бенджамина. — За этим ты меня сюда позвал? Чтобы обокрасть?

Карлайл вздохнул. Бенджамин скептически усмехнулся.

— Ну, конечно! Карлайл настроил против себя Вольтури, поставил под удар жизнь всей семьи — и все исключительно для того, чтобы заманить меня сюда на встречу со смертью. Подумай сам, Амон. Я здесь, чтобы помочь и исполнить долг, а не перейти в другой клан. Тебя, впрочем, как сказал Карлайл, силой никто не держит.