— Ну, ясное дело, кто спорит? — с широченной улыбкой кивнул Том. — Только врун из вас такой же хороший, как палач.

Род сдвинул брови.

— Да я тут еще ни одного человека не убил!

— А я про что?

— О-о-о… — беспомощно простонал Род и устремил взгляд вдаль. — Знаешь, Том, любовник из меня тоже никудышный.

Верзила наклонился, нахмурился и пытливо всмотрелся в глаза Рода:

— Провалиться мне на этом самом месте, а ведь вы не врете!

— Вот те крест — не вру.

Том отодвинулся. Задумчиво поглядывая на хозяина, он подбрасывал свой кинжал, ловя его попеременно то за кончик, то за рукоятку.

— Правду вы говорите, это верно. Только вам оно так кажется. — Он наклонился и доверительно проговорил: — А потому осмелюсь я, хозяин, дать вам совет один.

Род от души рассмеялся:

— Ладно, чего там! Давай советуй. Расскажи мне, как это делается.

— Нет. — Том помахал рукой. — Как делается — это вы, поди, и так знаете. Я вас, хозяин, хочу остеречь по части крестьянских девушек.

— Вот как?

— Угу. Они… — Том многозначительно ухмыльнулся. — Ой, они очень даже хороши, хоть и глупенькие. Только… — он нахмурился, — обнадеживать их ни за что нельзя.

Род непонимающе наморщил лоб:

— Это почему же?

— А потому что, оглянуться не успеешь, как тебя схомутают и под венец потащат. И потому любить их — оно, конечно, можно, но только разок, а потом — уноси ноги, да не оглядывайся. А обнадежишь — все, пиши пропало. Так прилипнут, что ни за что не отвяжешься.

Род фыркнул:

— Вот еще! Стану я еще об этом переживать! Ну все, давай допивай кофе да седлай свою клячу.

Они загасили костер, уложили мешки и поехали туда, где клубился золотой туман.

Не успели они проехать и сотни ярдов, когда услышали долгий звонкий окрик.

Род напряженно и встревоженно оглянулся.

Возле стога сена с вилами в руках стояли две пышногрудые молодые крестьянки. Они смеялись и размахивали руками.

Большой Том буквально пожирал их глазами.

— Эй, хозяин! — воскликнул он. — А ведь аппетитные малышки, а?

Девушки и вправду были прехорошенькие, это Род вынужден был признать, вот только малышками он бы их никак не назвал. Обе были широкобедрые, грудастые, на обеих были блузы с низким вырезом и пышные юбки, волосы у девушек были подобраны под косынки, а юбки подоткнуты повыше, чтобы не замочить подол в утренней росе.

Они манили к себе незнакомцев, вызывающе смеясь. Одна подбоченилась и зазывно покачала бедрами.

Большой Том со свистом втянул в себя воздух. Глаза его просто-таки готовы были вылезти из орбит.

— Ой, ну ладно вам, хозяин, — умоляюще проговорил он. — Неужто мы и вправду так спешим?

Род вздохнул, закатил глаза, покачал головой:

— Что с тобой делать… Да и их невниманием обижать негоже. Ладно, Большой Том, так и быть. Поезжай.

Том, испустив радостный вопль, пришпорил свою конягу, та перескочила через придорожную канаву и галопом помчалась по лугу. Том спрыгнул на землю еще до того, как его лошадь пошла трусцой, подбежал к девушкам, ухватил их под бока, приподнял и закружил.

Род покачал головой, помахал рукой Тому и его подружкам и поехал дальше, в поисках ближайшего стога, где смог бы мирно выспаться.

— Род, — прозвучал осторожный голос у него за ухом.

— Да, Веке?

— Твое поведение тревожит меня, Род. Оно неестественно для здорового молодого мужчины.

— Ты не первый, кто мне это говорит, Веке. Однако я последователен и не могу думать о двоих девушках сразу.

Ближайший стожок обнаружился за следующим же плетнем. Род припарковал Векса в тени, и тот, притворившись всамделишным конем, принялся усердно пастись. Род спрыгнул со спины своего верного робота прямо на верхушку стога и, испустив блаженный вздох, провалился в душистое сено. Он наслаждался ароматом свежескошенной травы, этот аромат приносил воспоминания детства — время сенокоса на полях в поместье отца. Вот где был истинный рай, где не было никаких дурацких проблем… ну да, вот таких хорошеньких проблем с бархатными ручками… Одни только роботы…

Род лежал на спине и любовался позолоченными солнцем облаками, плывшими по безмятежно голубому небу, и сам не заметил, как заснул.

Проснулся он довольно внезапно и некоторое время лежал, не шевелясь и гадая, что разбудило его. Он перебрал весь список ощущений, пытаясь понять, которое из них сработало подобно будильнику в его подсознании.

Кто-то находился совсем рядом.

Род резко открыл глаза. Все его мышцы были напряжены и готовы к драке.

Взгляд его уперся в женскую грудь, кокетливо приоткрытую низким вырезом блузки.

Оторвав глаза от этого пасторального зрелища, что потребовало от него недюжинных волевых усилий, Род увидел огромные глаза цвета морской волны, участливо глядящие на него. Глаза были влажные, с длинными ресницами.

Потом Род мало-помалу рассмотрел все остальное: выгнутые дугами брови, вздернутый веснушчатый носик, широкий рот, пухлые алые губы, округлое лицо, обрамленное длинными волнистыми рыжими волосами.

Губки были надутые, а глаза встревоженные.

Род улыбнулся, зевнул и потянулся:

— Доброе утро.

Надутые губки улыбнулись.

— Доброе утро, прекрасный господин.

Девушка сидела возле Рода, упершись в сено одной рукой, и пытливо вглядывалась в его глаза.

— Что же это вы тут почиваете один-одинешенек, господин, когда поблизости женщина только и ждет, чтобы вы кликнули ее?

Род почувствовал себя так, словно в его кровь плеснули какой-то горькой пакости. Его зазнобило, и не сказать, чтобы это был приятный озноб.

Он улыбнулся, всеми силами постаравшись придать улыбке теплоту:

— Благодарю тебя, девушка, но мне нынче не до услад.

Она усмехнулась, но лоб ее по-прежнему был нахмурен.

— И вам спасибо за вашу учтивость, господин, но только слова ваши мне не совсем понятны.

— Почему же, — вздернул брови Род. — Неужто это так уж невозможно, чтобы человек отказался от любовных утех?

Девушка гортанно хохотнула:

— О, отчего же невозможно? Возможно, милорд, да только случается редко. И с крестьянами редко случается, а уж с лордами — и того реже.

— Я не лорд.

— А все-таки человек благородный, это сразу видно. И потому кому, как не вам, девушками интересоваться?

— Вот как? — хмыкнул Род. — И почему же?