в его глазах вспыхнул огонек азарта: – Хрен с ним, с проспектом Андропова. Никуда он от нас не денется. Давай на Новый Арбат.

Айдомир удивленно посмотрел на пассажира.

– Может уже сразу на Красную Площадь?

– Что я там не видел? Чучело вождя кухарок, или кладбище политбюро? Нет, давай на Арбат.

Через час беспрерывных сигналов, ругани, и пробок такси остановилось на Новом Арбате.

– Тебя подождать?

– Не стоит. Я здесь на пару часов задержусь.

Айдомир протянул ему листок с номером телефона

– Если понадоблюсь звони. Приеду где бы ты не находился.

– Спасибо, брат.

Бочкарев проводил глазами такси, и его лицо приняло сосредоточенное выражение. «Ну, Виталий Сергеевич готовь угощение. Иду на «вы»».

На этот раз Петр не пошел к калитке, а обогнул здание офиса по периметру выискивая слабое место, но камеры видеонаблюдения были установлены так, чтобы просматривалась вся территория. «мертвой зоной» была лишь узкая полоска вдоль стен. Кроме того, из офиса периодически выходил один из охранников, и делал обход здания. «Так, ладушки. Сейчас попробуем на зуб этот крепкий орешек.». Бочкарев перемахнул через кованное ограждение, и стремглав бросился к офису. Добежав до тыльной стороны здания он как можно плотнее вжался в стену. «С какой стороны сейчас появится охрана, справа или слева?». На вычисление маршрута стражей у Петра ушло полсекунды. Оставаясь невидимым для камер он подкрался к левому углу. Расчет оказался верным. Не успел Бочкарев приблизиться к краю стены как ему на встречу выбежал охранник. Вырвав дубинку Петр рывком развернул его на 180 градусов, и толкнул на бежавшего следом напарника. Чтобы не терять драгоценные секунды Бочкарев тут же оглушил обоих резиновой дубинкой, и бросился ко входу. Здесь его ждала первая неудача. Толи дверь защелкивалась автоматически, толи он все же попал в зону видимости камер, но так или иначе вход оказался блокирован. Выругавшись Петр спрыгнул с крыльца, и свернул за угол. Он прекрасно осознавал, что сейчас на ноги поставлена вся охрана офиса, а это человек десять, не меньше, но отступать было уже поздно. Превозмогая боль от сломанных ребер Бочкарев обхватил пластиковую, водосточную трубу, и стал карабкаться вверх. Там, рядом с углом находился балкон. Широким козырьком он нависал над входом, и был единственным шансом проникнуть в здание. Чтобы до него добраться Петру понадобилось не больше тридцати секунд, но этого времени хватило и охране чтобы разгадать его план. Как только Бочкарев перелез через перила балконная дверь распахнулась, и ему навстречу высыпало не менее шести человек. Еще трое поджидало его внизу.

– О, мужики! А я стучу, стучу. Где здесь у вас туалет, а то мы сами не местные? – Изобразив радость спросил Петр.

– Бочкарев хватит кривляться! – Выступил вперед старший.

– Да я оказывается знаменитость. Меня сегодня все узнают. Вы не знаете симптомы «звездной болезни»?

– Симптомы не знаем, а вот лекарство от неё у нас имеется. – Старший сделал шаг к нему, и замахнулся дубинкой. Петр именно этого и ждал. Нырнув под руку он врезал каблуком ему по щиколотке, нанося одновременно удар дубинкой по голове стоящему рядом охраннику. Тут же, не сбавляя темп, Бочкарев хотел сделать «вертушку» чтобы опрокинуть еще двоих, но его подвели ребра. Острая боль электрическим разрядом прошла по всему телу. В глазах на мгновение потемнело, резко поднятая вверх нога замедлила ход, и стала опускаться. На Петра тут же налетели остальные охранники, и удары дубинок градом посыпались со всех сторон. Бочкарев упал навзничь. К дубинкам присоединились ноги, обутые в ботинки с острыми, жесткими носами.

– Хватит! Отставить! Успокойтесь! Убьете ведь! – Словно откуда-то издалека услышал он голос старшего. Избиение тут же прекратилось. Петр открыл глаза. Кроваво – красная пелена застилала обзор. Тело, голова, все превратилось в одну сплошную, ноющую боль. Сплюнув кровь из рассеченной губы Бочкарев попытался подняться. Его подхватили под руки. Пелена стала постепенно спадать.

– С типично московским гостеприимством вы меня познакомили, а теперь, все-таки, покажите где туалет.

Вместо ответа старший отошел в сторону, и стал с кем-то говорить по рации. Перед глазами все плыло, голова кружилась, но Бочкарев не мог себе позволить потерять сознание. Собрав всю свою силу воли в кулак, он выпрямился, и твердо стал на ноги.

– Отведите его к шефу. – Окончив разговор приказал старший.

Охранники потянули было его за руки, но Петр вырвался, из их цепких пальцев.

– Своих жен под руки водите, а я сам пойду.– Зло сказал он, и стараясь не шататься вошел в здание.

Виталий Сергеевич Коржев уже заканчивал оформлять документы на выезд Громова в Швейцарию, когда ему позвонил начальник охраны. Перебросившись с ним парой слов бывший координатор положил трубку, и взглянул на сидящего напротив профессора.

– Господин Доулас только что охрана задержала одного человека который пытался проникнуть в здание офиса. Очень интересный экземпляр. Не желаете ли на него взглянуть?

– И кто же это?

– Друг Громова. Кстати именно он был вместе с Сергеем на территории коллайдера.

– Да-а. очень интересно. Я с удовольствием с ним познакомлюсь.

Коржев снял трубку: – Приведите сюда Бочкарева. Надеюсь вы его не сильно изуродовали?

Доулас обернулся к кожаному дивану в углу которого сидел, ко всему безучастный, Громов.

– А как он отреагирует на появление здесь товарища?

– Никак. Наркотик довольно сильный. В течении суток он не будет способен вспомнить даже собственное имя.

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошел изрядно помятый Бочкарев в сопровождении пяти охранников. Первый кого увидел Петр был Сергей. Не обращая внимания на присутствующих, он бросился к дивану, схватил Громова за плечи, и стал трясти, заглядывая в его пустые глаза.

– Серега! Братишка! Ты меня слышишь? Это же я – Петя, ну, узнаешь?! Скажи хоть что-нибудь.

Громов сделал слабую попытку освободиться. Его лицо оставалось невозмутимым. Не в силах больше стоять Бочкарев опустился рядом.

– Послушай Франкенштейн! – Гневно глядя на профессора сказал по-английски Петр. – Из-за таких уродов как ты наука превращается в бизнес. Вы на все готовы ради денег, но знай, скотина, я найду тебя даже на дне Марианской впадины, и затолкаю в твою вонючую пасть столько бабла, что ты всю свою оставшуюся, никчемную жизнь с толчка не слезешь. Запомни эти слова, и бойся! Каждую секунду бойся моей мести!

Бочкарев перевел взгляд с побледневшего профессора на Коржева, и перешел на русский.

– А ты гоблин чего расселся? Я же тебя предупреждал, что через неделю приду с другом в этот кабинет выпить чашечку кофе. Сергей предпочитает «Капучино», а мне двойной, черный без сахара.

Лицо Коржева побагровело.

– Уберите этого придурка из