Мы не только обменялись кольцами во время венчания, но и горскими браслетами. Мэрилу считала, что это придаст таинственности нашим отношениям, свяжет немного с Вьетнамом, который познакомил нас.

Эта мысль мне очень понравилась!

Для такого торжественного случая церемония была коротка. Были только наши родители, её свидетельница да мой брат в качестве свидетеля.

Мы вышли из церкви, а мне не верилось, что мы с Мэрилу муж и жена.

Всё получилось так легко. Слишком легко.

За какие-то минуты я не только получил жену, но и готовую семью. Теперь у меня появились обязанности, и они меня пугали.

Медовый месяц был недолгим. Просто мы остановились в мотеле «Дельфин» в Найлсе и всю ночь занимались любовью. Утром мы были никакие. Ноги не держат, живот болит — еле позавтракали.

Мы жили в доме её родителей и спали на большой двойной кровати. Остаток отпуска мы ходили на вечеринки, днём — в кино, а однажды в субботу взяли с собой Тину и поехали в «Аквариум» в Чикаго. Мы объедались пиццей, пили кока-колу, каждую ночь занимались любовью и не заметили, как подкатил конец отпуска и пришло время возвращаться в армию. Нужно было служить ещё несколько месяцев.

За пять дней до Рождества в аэропорту О'Хэйр я поцеловал жёнушку и поднялся на борт самолёта, вылетающего в Вашингтон, округ Колумбия (далее — автобусом в Форт-Мид, штат Мэриленд), завершать последний отрезок армейского пути. Мэрилу обещала, что, как только я устроюсь на новом месте, они с Тиной переберутся поближе к базе.

Это было не лучшее время года для возвращения в казарму. Меня приписали к роте, состоящей из одних чёрных. Спали мы в большом помещении, и у парня на соседней койке была радиола на 45 оборотов в минуту, от которой мне хотелось лезть на стенку. Он всё время крутил одну и ту же пластинку, повторял её как мантру, — до подъёма, после обеда, вечером перед отбоем. Это была песня Марвина Гея «До меня дошли слухи», и никогда ещё в жизни мне так не хотелось стереть кусок пластмассы в порошок!

По документам, полученным во Вьетнаме, на проезд выходило 170 долларов. Когда я оформлялся в 9-ую бронекавалерийскую дивизию, выяснилось, что я должен армии 162 доллара, потому что проезд на автобусе из Форт-Дикса в Форт-Мид стоил всего 8 долларов. Я же потратил все дорожные деньги на перелёт из Филадельфии в Чикаго и Вашингтон. А как ещё мне можно было выбраться домой в отпуск и вернуться назад?

К счастью, меня попросили самому перенести мои бумаги из кабинета в кабинет, и когда я узнал, сколько остался должен, то разорвал бумажки в клочки и спустил в унитаз.

Меня посадили на оформление прибывающего личного состава, и целыми днями напролёт я был занят приёмом ветеранов Вьетнама.

В Сочельник и Рождество мне выпало стоять в карауле у склада. Шёл мокрый снег с дождём, и мне было одиноко как никогда. Я вернулся из Нама, только что женился, и армия уже успела разлучить меня с Мэрилу. Навалилась тоска зелёная, и мне было горько за себя.

Где-то между Рождеством и Новым годом выдалась свободная суббота, и я отправился в Балтимор, в «Квартал». В район кабаков и разгульной жизни. У меня оставалось 50 долларов от подаренных на свадьбу денег, и я вообще-то планировал потратить их на мотели и еду, когда Мэрилу и Тина переедут ко мне и мы будем искать жильё.

Но вместо этого я их пропил. И мне было очень стыдно.

Не знаю, откуда это взялось. Я брёл, шатаясь, из бара в бар. В каждом говнюшнике ко мне подкатывала девка, прямо как в Сайгоне, и я автоматически покупал ей выпивку.

Мы садились у стойки, и девчонка начинала меня соблазнять. Её пальцы пробирались ко мне в штаны — поближе к промежности, она улыбалась и предлагала развлечься.

— В шашки сыграем? В очко? Крестики-нолики? — подзадоривал я.

Но в конечном итоге я с улыбкой отклонял предложение, думая о том, как мне одиноко без Мэрилу; вставал и двигался дальше.

Устав от девушек баров, я переключился на стрип-клубы, в которых продавали алкоголь. Наскоро потряся на сцене сиськами и письками, стриптизёрши — в одних верёвочках — смешивались с посетителями, чтобы подстегнуть их либидо и облегчить доступ к кошелькам. В надежде потискать мохнашку, я купил какой-то девке выпить, но только сам упился и выкинул на ветер все деньги.

Когда деньги мои иссякли, эта блядь поднялась и ушла, не сказав ни слова: ни «спасибо», ни «мать твою так», ни «будешь уходить, запри дверь».

— И тебя с Рождеством, сучка! — показал я ей средний палец на выходе. В кармане лежал последний доллар — хватит вернуться в Форт-Мид.

На пути к автобусной остановке мне попалась гадалка. Баба схватила меня за руку, впихнула, чуть не повалив, в свою конуру и с явным цыганским акцентом рекла: «Фатима предсказать тебе судьба».

— Прости, Фатима, не могу, у меня всего доллар остался, — буркнул я. Ухмыляясь, я помахал бумажкой перед её носом.

— Мне хватать, чтобы помочь тебе, — она схватила доллар и спрятала в лифчике.

— Не нужна мне твоя помощь. В жопу твой кристалл…

— Молчи, я смотреть твоё будущее.

— Слушай сюда, дамочка, это мой последний бакс, и мне надо попасть на автобус в Форт-Мид.

Я полез к ней в бюстгальтер. Она хлопнула меня по руке, и её акцент как-то сразу исчез.

— Держи свои деньги, выметайся отсюда! Шевелись, давай! Все вы, бля, служивые, одинаковые!

Я сцапал доллар и вышел на воздух.

— Сама такая! — огрызнулся я. — Чтоб под мышками у тебя завелись верблюжьи блохи! Чтобы тебе нос паук оттяпал!

Она показала мне кукиш, а я поплёлся к остановке.

Господи, Мэрилу убьёт меня, если узнает, что 50 долларов тю-тю. Должно быть, где-то здесь обретался Эдгар Аллан По. Неудивительно, что он писал рассказы про ужасы. Балтимор, так его растак!

За день до Нового года я получил деньги и три дня выходных. И решил слетать в Чикаго — удивить Мэрилу.

С увольнительной до субботы в кармане на автобусе я доехал до Вашингтона, купил билет туда-обратно и пошёл в бар дать свой рейс. И тут у меня начались провалы в памяти.

Я сел в нужный самолёт, но не помню как. Помню, что сидел в баре и цедил мартини, и вдруг я уже в самолёте, а вокруг — никого.

— Когда мы вылетаем в Чикаго? — спросил я у стюардессы.

— Мы приземлились в аэропорту О'Хэйр 20 минут назад, сэр.

Я смутно помнил, что звонил из бара Мэрилу и просил её встретить мой рейс. Я выбрался кое-как из самолёта, но никто меня не встречал. Я запаниковал. Но тут услышал объявление.

— Брэда Брекка просят подойти к кассам «Юнайтид Эйрлайнз».

Это Мэрилу!

Отчаянно я пытался найти дорогу к стойкам «Юнайтид», но О'Хэйр — огромное здание, и я заблудился: на заплетающихся ногах бежал по одному коридору, оббивал плечами стены другого, при этом волоча свой баул и поминутно падая.