– А я что? – пожал плечами вспотевший Брок, которого затащил внутрь за шиворот все тот же Юайс. – Я ничего. Легко вам. У всех по две руки, только моими двумя руками спускать пришлось по весу… трех Милов. Выдохся!

– Четырех, – шмыгнул носом Мил, опасливо косясь в темноту.

– Что там внизу? – хлюпнула носом Дина, прислушиваясь к шуму воды в пропасти. – Звонка?

– Нет, – ответила Пайсина, осматривая снаряжение воспитанников. – Звонка на лигу в стороне и на две-три сотни локтей выше. И не Дикая. Та тоже в стороне. Но в другой. Думаю, это та речушка, в которую стекают наши воды из постирочной. И все прочее, о чем мы тут говорить не будем. Блеснула, погремела в пропасти, и опять под землю. А когда-то она, может быть, текла по этому тоннелю. Пока новую дорожку не нашла. Тут полно речек. Ледники на Срединном Рэмхайнском хребте огромные, по весне начинают таять.

– А по зиме расти, – кивнул Юайс. – Все тут?

– Наши все, – подала голос, сверкнув белым лицом, Деора.

– Наши тоже, – ответила Пайсина и, высунувшись из грота, помахала тем, кто остался наверху. – А ведь и в самом деле, если наверху никто не будет ждать, отсюда не заберешься.

– Смотря кто, – усмехнулась Деора.

– Значит так, – Юайс окинул взглядом столпившихся у входа воспитанников. – Нас здесь два отряда, и хотя первые дни мы будем идти вместе, каждый отряд слушает своих наставников. И перекусывать на стоянках все будут по отдельности. Чтобы с самого первого дня соразмерять силы, припасы и все прочее. Единственное, что будет общим, так это дежурства.

– И дружеские разговоры, – улыбнулась Пайсина.

– Или благородное молчание, – отметил Роут. – Хотя уставшие могут негромко поскулить.

– Йиииии! – принялся придуриваться Мил.

– Я тебе это обещаю, – оборвала неуместную шутку Деора.

– Ну а теперь развязываем мешки, которые вы только что завязали, и достаем теплые куртки, – с улыбкой поправил локоны, которые вечно закрывали его лицо, Юайс. – А кто запихнул их на самое дно, тот…

– Совершил ошибку, – продолжила Деора. – Мы выходим первыми, вы через минут десять. Разведку тоннеля берем на себя. Догоняете только на стоянках.

– Как и договаривались, – кивнул Юайс.

– Тогда идем, – подмигнула вытаращившей глаза Гаоте Деора. – Я первая, за мной Олк, Мил, Брок. Роут последним. Будет прикрывать.

Брок заторопился, натягивая на плечи обвислую куртку, отряд Деоры готов был замешкаться, но Олк помог толстяку затянуть мешок, Мил одернул ему полы, а Роут подтолкнул бедолагу в спину. Не прошло и нескольких секунд, как первый отряд скрылся в темноте.

– От кого Роут будет их прикрывать? – с недоумением спросила Йора.

– От нас, от кого же еще, – пожал плечами Бич. – Это ведь игра? Ну, испытание. Придуманные трудности?

– Не похоже, – прошептал Джор, с опаской вглядываясь в темноту, в которой понемногу затихали шаги первого отряда и сопение Брока.

– Придумывать ничего не пришлось, – заметил Юайс. – Все должно быть по-настоящему. Опаснее всего идти последним. Даже в узком тоннеле. Если на отряд случится нападение, он всегда попадет под удар первым. Последний должен слышать, видеть и чувствовать в несколько раз лучше остальных.

– Первый тоже не должен быть слепым или глухим, – добавила Пайсина.

– А если, к примеру, насморк? – снова хлюпнула носом Дина. – Я, конечно, без насморка, но вот если вдруг? Это большой недостаток, чтобы идти первым или последним? Ведь запах тоже важен!

– Ты сделала первый шаг к зачету, – рассмеялся Юайс. – Но…

– Тихо! – прошипела Йора.

Из черного хода чуть слышно донеслось эхо – «Но-но-но-но....».

– Но насморка в походе не бывает, – закончил фразу Юайс. – И на будущее, Йора права, говорить следует только шепотом, даже если мы точно знаем, что впереди еще много лиг тоннеля, и там никого нет. Более того, проходить его мы будем так, словно перед нами никто не прошел.

– А куда девается насморк в походах? – перешла на шепот Дина. – Почему никто не болеет в походах насморком? А если зуб заноет? Или живот?

– Случается разное, – согласилась Пайсина. – Но что-то меняется с людьми в таких путешествиях, обычные болезни отступают от них. Может быть, из уважения к путникам? Или же сами не выдерживают тяжкой дороги? В любом случае – пот, труд, движение – враг любой болезни. Хотя воду пить из лужи все равно не следует.

– А если кто-то заболеет, с нами Гаота, – заметил Бич.

– И это тоже важно, – кивнул Юайс. – Но это не повод совершать глупости.

– Сколько нам предстоит пройти под землей? – спросила Йора.

– Вот! – поднял палец Юайс. – Я, наконец-то, дождался первого умного вопроса. Не забывайте, мы все находимся на испытании. Даже на двух испытаниях сразу. Если не больше. Во-всяком случае, следоведение и противостояние будут проверяться каждый день. Этот ход, когда-то пробитый струями воды в толще камня, начинается на той стороне восточного отрога Срединного Рэмхайнского хребта и, на наше счастье, пересекает его весь. Кое-где он чуть расширен руками наших предков, кое-где камнями забиты щели, уходящие в глубь массива. Попадаются и пещеры, похожие на гроты. Кое-где даже есть высохшие подземные озера. Мы выберется под открытое небо примерно через семьдесят лиг.

– С ума сойти, – открыл рот Бич. – А как же, если по нужде? Я столько не вытерплю!

– Будут и расширения, и выемки в скалах, и ответвления, в которые без проверки даже по нужде нос засовывать нельзя, но вы же идете со старшими, – успокоила Бича Пайсина. – Но на всякий случай – до ночного привала мы будем делать две или три остановки, так что старайтесь дотерпеть до них.

– До ночного привала? – обеспокоился Джор. – А как мы узнаем, ночной это привал или нет? Похоже, здесь всякий привал будет ночным!

– Доверься мне, – улыбнулась Пайсина. – Я тебе скажу. Но крепитесь. Вам предстоит узнать, что такое тоска по небу.

– Да, – согласился Юайс. – Это самый длинный ход из известных мне. Да и тот оказался разведан не так давно. Что вы мне про него можете сказать? Кто готов?

– Проход везде такой или придется где-то проползать через щели? – прищурилась Йора.

– Кое-где пригибаться, но не более того, – кивнул Юайс. – Даже Брок не должен застрять.

– А что с ночным зрением? – пискнула Дина.

– Отлично, – улыбнулся Юайс. – Вас этому не обучали, но первой пойдет Пайсина, и будет предупреждать о неровностях. Нам же придется полагаться на слух, нюх и прочие чувства.

– А что? – кисло предположил Джор. – Разве есть еще какие-то чувства кроме зрения, слуха и нюха?

– Почему-то мне казалось, Джор, что об этом нам следует спросить у тебя, – засмеялась Пайсина.