class="p">Сергей внимательно заглянул в ее глаза, выискивая в них следы обмана или скрытой правды, но… Женя была спокойна и безмятежна, поглаживая его рукой по щетинистой щеке, а значит… честна.

– А Семен? – раздраженно спросил Сергей, внезапно вспомнив не только о словах Раисы Васильевны о нем и Жене, где-то целующихся, а о корпоративе и вообще об их поведении на фирме… Он общается с ней очень близко, и его жесты, прикосновения к ней больше личные, чем дружеские… Гнев, гнев, бешеная ярость, желание устранить соперника любым способом, и Сергей, сжав руками Женину поясницу в собственническом жесте, злобно прошипел:

– Я его убью… Это же о нем говорила та всезнающая бабка из этой квартиры? – он кивнул на квартиру Игоря, пылая от ярости. – Ты целовалась с ним? Женя!!

Женя вздохнула и нежно прижалась к нему, ласково и успокаивающе потершись об него, словно кошечка, после чего заглянула в его злые глаза и успокаивающе погладила его рукой по груди:

– Ну, целовалась пару-тройку раз, и что?..

– Пару-тройку?!? – чуть не взвился на весь подъезд Сережа, резко схватив ее за подбородок и заставив посмотреть на себя. – И что, черт возьми, все это озна…

– Да ничего. – улыбнулась она, аккуратно взяв его руки своими ладошками. – Это ничего не означает, Сережа, тем более это было давно, не будем ворошить прошлое… Успокойся, мои поцелуи с ним – ничто, по сравнению с тем, что ты и твои… Вика или Лена вытворяли в директорском кабинете…

В душе Сережи моментально проснулась омерзительная зеленая пакость, заставляющая его совесть пожирать внутренние органы и тут же успокоиться, потому что Женя была права… Его поведение было более распутным и, как он вдруг недавно понял, на редкость отвратительным… Он внимательно заглянул в Женины глаза и успел заметить, как в них скользнула затаенная боль… Его сердце сжалось в новом приливе злости на себя и он, стремительно наклонившись к ней, тут же нежно поцеловал в губы, снова ощутив себя на вершине блаженства, особенно после того, как ее ручки опять ласково погладили его по груди, неторопливо двигаясь к животу.

Нет, она опять за свое! Чувствуя, как снова отключается его мозг, а по телу разливается бешеный огонь, Сергей, который не привык быть нежным и ласковым с кем-либо, вновь схватил ее и грубо прижал к себе, желая, чтобы она ощутила его реакцию на ее ласки, чтобы она целовала и целовала его вечно, сводя с ума своими сладкими, нежными губами, маленькими, горячими ладошками, восхитительными изгибами тела…

Она прошлась ноготками по его спине, и Сергей, чувствуя, как горит и трепещет ее тело в его руках, жадно набросился с поцелуями на ее шею, лаская ее разгоряченную кожу под сорочкой и чувствуя лишь всполохи обжигающей страсти в своей голове и во всем теле, а Женя, ощутив его руки на своей спине, талии и выше, на груди, такой мягкой и манящей, что Сережа зарычал от отчаяния, откинулась в его руках и еле слышно, но невероятно чувственно и трепетно прошептала:

– Сережа… Сережа… Сережа…

Новый взрыв в его голове, ее шепот сводил его с ума, он мечтал целовать ее, чтобы она говорила его имя еще и еще, мечтал держать ее в своих руках вечно, ласкать эту восхитительную, бархатистую кожу, вдыхать легкий и нежный аромат сирени, он сжимал ее в объятьях, ускоряя темпы и заставляя ее тело послушно двигаться навстречу его ласкам и желая лишь сделать ее самой счастливой на этой земле, ее одну – его милую, горячую, как огненная печь, страстную и такую нежную Женю… Ради ее улыбки он готов был сровнять с землей любой город, ради ее прикосновения – убить всех, кто мог помешать этому, ради ее сладкого стона – перевернуть мир с ног на голову…

Взрыв, взрыв, головокружительный, сумасшедший, волшебный, был совсем близок, он почти не мог дышать, умирая от наслаждения, а его сердце долбило, наверное, по двести раз за минуту…

Сергей выдохнул и резко отстранил ее от себя, тяжело дыша и едва сдерживаясь от распиравшей его изнутри похоти… Женя дрожала, тоже раскрасневшись и жадно, умоляюще глядя на него, желая продолжить то, что сводило их обоих с ума, но Сергей больше не мог это терпеть, умирая под ее взглядом, поэтому он с трудом проговорил:

– Иди домой, Женя!! Ну?? Я долго ждать буду??

Женя внимательно поразглядывала его, спустившись глазами к его футболке и ниже, ниже, потом вдруг слегка покраснела и счастливо улыбнулась, видимо, обнаружив то, что искала, а еще через мгновение шагнула к нему и, мимолетно поцеловав его в губы, мило проговорила:

– Спокойной ночи, Сережа! – и, снова послав ему самую восхитительную улыбку на земле, бесшумно исчезла за дверью, оставив его одного в полутьме, глубоко дышавшего и пытавшегося прийти в себя… Только Сережа не знал, что после Жени в себя он уже никогда не придет.

Глава 14. «Плюс»

До того момента, как Женя начала понимать, что в их отношениях что-то, а может быть, и все не совсем так, прошло около трех недель.

На фирме никто, кроме Семена, который на следующий же день сам за полсекунды догадался о том, что с ней произошло, заметив ее сияющий счастьем и великой, окрыляющей влюбленностью, невыспавшийся взгляд, ничего не знал об их романе.

Женя не понимала, как она жила без этого раньше? Без этого чувства… Оно заставляло ее улыбаться каждую минуту, дарило ей море энергии и сил, желания сделать этот мир лучше и помочь всем на свете без исключения, а главное – жить только лишь одной мыслью: встретиться с ним, увидеть его, заметить на себе этот огненный, полыхающий страстью взгляд серых глаз, и, конечно, узнать в них то, что заставляло ее душу разрываться от счастья…

Женя каждое утро просыпалась с восторженным трепетом в груди, седлая свою желтую «пташку» и устремляясь к нему, к нему, к Сереже… Любое его слово отзывалось эхом в ее сердце, любой недостаток вставал с ног на голову и превращался в его великое достоинство, а его поцелуи… Ей казалось, что если их вдруг не будет, если он перестанет ее касаться, то… внутри нее что-то почернеет и иссохнется от боли, а сама она завянет, как цветок без спасительного дождя…

Можно ли так зависеть от кого-то и жить, дышать только им, только его любовью, только его существованием?.. Правильно ли это, или во всем, даже в любви, нужно соблюдать меру? Где эти границы?? Имеют ли значение приличия, когда она готова была