Все интернатские негодующе зашумели. А директор грустно улыбнулся:

– Провокация? Громко сказано, Бекетов! И кому же понадобилось дискредитировать именно ваш отряд, скажите на милость?

Внезапно откуда-то появился молодой пес. Это был Шалтай-Болтай. Рыча, он подошел к Шарику, и вцепился в его штанину.

Мальчик побледнел.

– Что, опять я? – простонал он.

Шалтай-Болтай громко залаял, а потом повернулся и побежал, то и дело оглядываясь, к петровскому корпусу. Затем пес уселся на ступеньках, пристально глядя в сторону директора интерната.

– Похоже, нас куда-то приглашают, – озадаченно произнес Дмитрий Васильевич. – Игорь Константинович, пойдемте, посмотрим. А все остальные пусть остаются на местах! Нет, пожалуй, Ваня Шариков тоже пойдет с нами.

Шарик поплелся за директором, опустив голову. Он чуть не плакал от досады. «Чертов Шалтай… – бормотал он себе под нос. – Ведь я ему всегда отдавал самые лучшие кусочки и косточки! А этот гаденыш, кажется, подложил мне целую свинью…»

Увы, его опасения оправдались. Шалтай-Болтай уверенно побежал на второй этаж, лапой открыл дверь в комнату, где жил Шарик и трое других ребят, подбежал к кровати, что стояла возле окна, и, поднявшись на задние лапы, с урчанием вцепился зубами в матрац.

Шарик охнул.

– Ты чего делаешь, гаденыш? Ведь матрац же порвешь!

Дмитрий Васильевич подошел к кровати, поднял матрац и стал его пристально оглядывать. А Шалтай-Болтай тем временем залился громким победоносным лаем.

– Ага, свежий шов, – пробормотал Дмитрий Васильевич. – Знакомые штучки!

Он достал из кармана куртки складной ножик, разрезал шов и засунул руку в матрац. А затем вынул оттуда пачку денежных купюр, завернутых в целлофановый пакет.

Игорь с упреком посмотрел на пунцового Ваню.

– Опять ты взялся за свое?!

Ваня заплакал:

– Нет, нет! Клянусь, это не я! Эти деньги… мне их подбросили!

Дмитрий Васильевич холодно взглянул на него:

– И кто же это сделал – Шалтай-Болтай?

Ваня что-то дико закричал, а потом выбежал из комнаты.

Бекетов с упреком посмотрел на директора интерната.

– Напрасно вы это сказали, Дмитрий Васильевич. Ваня и так ощущает себя всегда и за все виноватым. А ведь это еще доказать надо! Как бы парень окончательно не сорвался с катушек… Лично я готов поручиться, что Ваня Шариков не имеет никакого отношения к этой краже! А эти деньги… их происхождение мне и самому не понятны. Я думаю…

Вдруг Шалтай-Болтай злобно залаял, и закружил вокруг Игоря. А потом выскочил из комнаты и помчался в другой конец коридора.

Дмитрий Васильевич процедил сквозь зубы:

– Похоже, сюрпризы на сегодня еще не закончились… Этот пес – самый настоящий сыщик! Интересно, что он нам покажет на этот раз?

Шалтай-Болтай стоял возле двери в комнату Бекетова, и скреб по ней передними лапами.

Дмитрий Васильевич пробормотал:

– Только этого нам не хватало!

Игорь выглядел совершенно убитым. Такого поворота событий он никак не ожидал. Но что делать? Пришлось ему открыть дверь. И тотчас лохматый доносчик ринулся в угол за диваном, и громко лая, начал скрести лапами по половой доске. Дмитрий Васильевич пошел в угол, и без труда смог приподнять доску. Под ней лежал пакет… с еще одной пачкой рублей.

Раскрыв ее, директор с изумлением некоторое время смотрел на деньги, а потом повернул голову к оцепеневшему Игорю.

– Ну, и как это прикажете понимать, господин Бекетов? – ледяным тоном спросил Дмитрий Васильевич.

В дверь кабинета директора интерната кто-то робко постучался. Дмитрий Васильевич сидел в кресле и вертел в руках трубку телефонного аппарата. Рядом с ним на столе лежали две папки с документами и пачка накладных, которые ему предстояло подписать. Но мысли хозяина кабинета сейчас были заняты совсем другим…

Стук повторился.

– Ну кто там еще? – раздраженно воскликнул директор. – Я занят!.. Впрочем, ладно, входите.

В кабинет вошел белобрысый, крепко сложенный парень лет пятнадцати. Чуть позже появились рослый, темноволосый юноша и худенький, востроносый мальчишка. Глаза его бегали, на лице была написана растерянность. Он явно чувствовал себя неуютно, и готов был ретироваться при первом же удобном случае. Гости робко поздоровались.

– Вы кто такие? – резко промолвил директор. Но, приглядевшись, грустно усмехнулся.

– Ага, понятно. К «петровским» прибыла подмога! Но боюсь, на этот раз вы опоздали, ребята.

Тёма погладил подбородок, как обычно делал в трудных ситуациях, а потом сказал:

– Дмитрий Васильевич! Действительно, наши друзья позвали нас на помощь. Мы уже в курсе событий, и…

Директор даже крякнул от досады. Он открыл сейф, вынул оттуда две пачки денег и швырнул их на стол.

– А об этом вы в курсе? – мрачно произнес он. – Теперь пораскиньте мозгами. В интернате и раньше происходили кражи, но мы никак не могли найти воров. Ныне из сейфа бухгалтерии пропали деньги, около тридцати пяти тысяч рублей. Сумма не очень большая, – но для нас и это деньги! На полу рядом с раскрытым сейфом валялась бейсболка хорошо известного вам Ивана Шарикова. Интересно, не правда ли?

А потом мы нашли десять тысячи рублей разными купюрами, спрятанные в матраце Вани, и еще десять тысяч, что находились в тайнике комнаты воспитателя Бекетова. – Директор пристально посмотрел на Тёму. – Вот ты, Артем, сын подполковника полиции. Скажи: разве я не должен вызвать милиционеров, чтобы те начали расследование всего этого безобразия? Что молчишь? Я-то знаю, что не просто должен, а обязан!

– Но вы пока полицию не вызвали? – напряженным голосом спросил Антон.

Директор угрюмо кивнул.

– Да, пока не вызвал. И тем самым пошел на должностное преступление! Но после того, что мы нашли в пятом корпусе, я прекрасно понимаю: ни к чему хорошему визит полиции не приведет. Ваня Шариков и Игорь Бекетов запросто могут загреметь… ну вы сами понимаете, куда. Сердце мне подсказывает, что они не виноваты. Однако все факты против них! Что скажешь, Ватсон?

Тёма вздрогнул – он и не знал, что директор интерната знает его прозвище. Но в этом панибратском обращении было что-то обнадеживающее. Словно директор советовался с ним: как спасти Бекетова и Шарикова? Мол, ты слывешь среди ребят опытным сыщиком, решай же!

– Я тоже считаю, что наши друзья не виноваты, – после томительной паузы ответил Тёма. – Но тот, кто затеял это представление, поработал на славу.