Не выдержав, я всхлипнула и прикусила костяшки пальцев, зажмурившись, стараясь не шуметь, чтобы не дай Бог не разбудить свою старенькую бабушку. При ней я всегда старалась казаться сильной.

Лишь в первые дни я, не сдерживаясь, захлёбывалась в рыданиях, думая только о себе в своей детской эгоистичности.

Тогда я даже представить не могла, что чувствовала старушка, которая потеряла своего единственного сына. Именно в те дни понимание обожгло меня с ног до головы, словно едкая кислота, пробирая так, что казалось, будто кости скелета плавятся.

Должно быть, тогда и закончилось мое детство. Ни стало той Вики, что безмерно любили и баловали своей нежностью и добротой родители. На свет появилась другая девушка. Имя ей - Виктория Александровна Соколова.

Повернув кран так, чтобы полилась холодная вода, я скользнула пальцами в тугие потоки обжигающе-холодной влаги.

Тяжело выдохнув, подняла глаза и… встретилась в зеркале с внимательным взглядом бабушки Нины. Она стояла в одной ночной рубашке, но совсем не выглядела сонной. Будто сама не спала, словно сон не шёл к ней из-за тяжёлых дум.

— Тьфу, ба! Напугала, – бесцветно воскликнула я.

Бабушка сделала вперёд шаг и протянула руку, но тут же ее опустила.

— Пойдём, дорогая, пойдём, - приобняв за плечи она направила меня, безвольную, словно тряпичную куклу, в комнату.

Уже сидя на постели, баба Нина откинула влажную светлую прядь с моей щеки.

— Опять себя изводишь… - мягко промолвила пожилая женщина. – Ничего не изменить, внученька, - ее ладонь с неожиданной силой сжала мою. — Остаётся только жить дальше.

Быть сильной, - но тут же добавила: - но и поплакать иногда нужно, не хранить в себе, как бомбу медленного действия.

Слёзы исцеляют, дорогая. Хочется – поплачь, - ее рука в ласковом жесте прошлась по моим всклокоченным волосам. —Знаю, опять думаешь, что не злой рок унёс жизни родителей… – бабушка прикрыла глаза, а затем пытливо заглянула мне в лицо. – Что ты уже надумала, стрекоза?

— Эти мысли - они сводят меня с ума, бабуль, - начала я дрожащим голосом, прикусив губу. - И сейчас, когда я начала изучать отчеты, там есть несоответствия в суммах.

Оборудование стоит не то, что отец закупал. Не тот поставщик… Да и с другим он хотел расторгнуть контракт. Что, если… - я замолчала, не в силах произнести вслух подозрения, что уже больше месяца грызли меня, словно голодный цепной пёс, дорвавшийся до свежего мяса.

Ведь я не могу не думать о том, что моих родителей могли вероломно… Как там говорят в фильмах про бандитов?

Убрать… Холодное бездушное слово!

Убили… Словно раскалённая до красна игла вонзилась мне в висок. Убили.

Сидевшая рядом бабушка Нина вздрогнула. Впервые в ее глазах я увидела ничем не прикрытый страх, даже ее рука метнулась вверх, и она очертила крест насколько раз в воздухе.

— Окстись, деточка! - ее голос дрогнул.

Наверняка, не одна я так думала. Может, именно сейчас я произнесла вслух и ее страшные подозрения.

– Полиция вон как занималась делом. Все в доме перевернула, под каждую половицу заглянули, - голос ее был глухим, а слова быстрыми, словно пулемётная очередь. — Чай полиция наша - не дураки…

Я покачала головой, встречаясь со светлыми глазами бабушки.

— Полиция давно уже не та, ба! Продажная, безразличная… - начала я перечислять, но замолчала. Зачем… почем зря сотрясать воздух?

— Никита твой, хоть мне и не нравится, но какая-то поддержка тебе будет, – задумчиво пробормотала бабушка. – Другого я тебе пророчила жениха, - грустно сказала бабушка Нина. — Тебе бы надежного, широкоплечего, такого чтоб собой… чтобы как за каменной стеной, - как-то неожиданно для меня бабушка ушла в другую сторону от разговора, - а этот что? - бабушка махнула рукой, выражая разочарование моим выбором. – Худой, как жердь. Силёнок, как у воробья! - закончила пожилая женщина. – И народятся у вас воробьи, али какие мышата.

— Ну, какие воробьи, бабуль? - с негодованием выговорила я, выпрямляясь.

По моим меркам, Никита был очень даже спортивный и высокий парень. Особенно, если сравнить с местными южанами, что еле до ста семидесяти пяти, а иной раз и ста семидесяти, не дотягивали. Хотя, с моим-то росточком, вообще не жаловаться!

Словно не слушая меня, бабушка продолжила, расписывая идеального по ее мнению претендента на роль моего мужа.

— Большого бы тебе, сильного мужика! Тогда и умереть можно было бы мне спокойно.

Я охнула и обхватила в крепких объятиях бабушку.

— Ну, что ты такое говоришь?! Даже слышать не хочу.

— Полноте, полно… Спать ложись. Утро вечера мудреней. Все будет хорошо.

Кто бы знал, что утро заставит вновь меня разлететься на осколки. Утренний звонок заставил вновь окунуться в водоворот страха и неприятия действительности…

Через пару дней, утопая невысокими каблучками чёрных туфель в мягкую рыхлую кладбищенскую почву, я провожала в последний путь дядю Мишу, что скончался по словам врачей от сердечной недостаточности.

Громкий неожиданный шум капель дождя, что забил по крышке гроба, заставил меня вздрогнуть и теснее прижаться к Никите. Парень, как и я, был облачен во все чёрное. Его рука твёрдо, но нежно поддерживала меня, не давая упасть.

– Пойдём, дорогая, - блондин настойчиво потянул меня за локоть к своему спортивному автомобилю, припаркованном не вдалеке. – Мы сделали все, что могли.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как дрожат губы. Никита полностью оплатил похороны дяди Миши. Усаживаясь на заднее сидение автомобиля, я бросила последний взгляд в толпу, что провожала старого знакомого в другой мир. И тут же округлила глаза. Тот самый шатен с янтарными глазами! Он стоял среди людей. Джинсы, чёрная куртка-косуха… Что он здесь делает?! Неужели он знал дядю Мишу?!

Сердце начало стучать словно поезд, набирающий скорость, пока я не встретилась с мужчиной взглядом. Попался в плен тягучих медовых глаз, словно у хищника – льва, я не сразу услышала обеспокоенный голос Никиты.

— Что случилось, Викуль?

— Все нормально, - посмотрела я на жениха, - просто я… - я осеклась, понимая что больше не вижу незнакомца. Обвела ищущим взглядом всю собравшуюся толпу, но так и не нашла мужчину в косухе.

Странная дрожь пронзила все тело…

— Да ты вся дрожишь! Это нервное, – сочувственно произнёс Никита. – Тебе нужно отдохнуть.

Мне внезапно стало плохо, и я начала заваливаться на бок, теряя связь с реальностью. Последнее, что я помнила – испуганный крик Никиты, который звал меня по имени.

Месяц спустя