Странный вопрос удивил Эсккара, хотя он понял, что Никар уже знает ответ. Женщины, по крайней мере хорошие, были в Ораке и малочисленны, и дороги. Отцы не одобряли браки достойных дочерей с солдатами, у которых не было будущего, в особенности с теми, у кого за душой не водилось и пары монет.

— Нет, я пока не мог себе позволить женщину, — ответил Эсккар.

Ему не удалось скрыть смущения. Примерно раз в неделю Эсккар тратил медную монету на одну из девушек в харчевне или посещал проституток, которые по ночам продавались на берегу реки. Со времени его последнего визита к ним прошел почти месяц.

— Несколько недель назад я получил новых рабов, — продолжал Никар. — Одна из них, как меня заверили, все еще девственница. Думаю, ей около четырнадцати лет. Она не красавица, но довольно привлекательная. Я собирался сам лечь с ней в постель, когда будет время… и желание, — добавил он с улыбкой. — В отличие от многих женщин, она умеет считать, читать, писать и кажется довольно здравомыслящей. Я отдам ее тебе, и, думаю, в предстоящие месяцы ты найдешь ее полезной во многих делах. Она будет гораздо больше, чем наложница. Тебе потребуется кто-то, чтобы помогать с расчетами и не давать тебе проводить вечера в харчевне.

Эсккар был очень удивлен, но тем не менее понимал, что это исключительный и дорогой подарок, предлагаемый любезно, с тонким намеком и советом.

— Спасибо, Никар.

Внезапно Эсккар понял, что это означает: Никар согласился с его требованиями.

— Нам всем потребуются твои советы и руководство, Никар. Если мы хотим добиться успеха, то много людей должны работать вместе. Я еще раз благодарю тебя.

— Возможно, ты и не обладаешь умом Ариама, но способен думать, и я знаю, что ты умеешь сражаться, — ответил Никар. — Остальному ты в состоянии научиться, а я и другие тебе помогут. Немногие люди все умеют. Большинству из нас требуется учиться и принимать всю помощь, которую нам только могут дать. Не позволяй своей гордости помешать тому, чего ты можешь достигнуть при помощи других.

Никар какое-то время молчал.

— Ты должен знать еще одну вещь, Эсккар. Если мы добьемся успеха, то я буду должен тебе очень много, больше, чем я сам и моя семья смогут заплатить. А если мы потерпим поражение, то потерпим его вместе. Я встречаюсь с представителями высшего сословия послезавтра, когда Нестор вернется с юга. До тех пор ты назначаешься начальником стражи. Когда мы встретимся, то подтвердим наше решение противостоять варварам. Бери девушку прямо сегодня и перебирайся в отсек Ариама. Завтра я пришлю тебе немного золота, чтобы ты смог купить то, что тебе потребуется. В следующие несколько недель, я уверен, для тебя найдется дом. Другие Семьи дадут слуг, чтобы освободить тебя от всего, кроме обороны деревни.

Эсккар понял, что имел в виду Никар, говоря о доме. Несмотря ни на что, многие покинут Орак в предстоящие месяцы. Эсккар внезапно понял, что между ними установилась связь. По крайней мере, у них нашлась одна общая черта: ни один из них не сдавался легко. Они или будут вместе жить дальше, или вместе умрут.

Независимо от того, как все это закончится, Эсккар знал, что его жизнь изменилась: он никогда больше не будет простым воином, который на протяжении стольких лет зарабатывал на жизнь своим мечом. Теперь ему придется научиться думать, рассчитывать, готовить оборону и обучать людей. Уже не в первый раз за этот день он задумался, способен ли выполнить поставленную задачу.

Но он уже сделал первый шаг — убедил Никара, что способен спасти Орак. Для достижения этой цели ему придется еще больше измениться, стать кем-то другим, а не оставаться пьяным дураком, который вчера вечером вырубился в харчевне. Он поклялся себе, что подобное больше никогда не повторится.

Никар встал, показывая таким образом, что ужин закончен.

— Значит, решено. Мы сделаем то, что не делалось никогда! Мы спасем деревню.

Эсккар улыбнулся, внезапно подумав о девушке, которая пойдет с ним назад в казарму.

— Нет, Никар, если мы добьемся успеха, то используем новое слово и станем называть наше поселение город Орак.

— Давай молиться, чтобы этот день наступил, — ответил Никар.

Он протянул руку и сжал плечо Эсккара, как бы запечатывая соглашение. Затем купец широкими шагами направился к двери, позвал жену и что-то тихо сказал ей, перед тем как они удалились в жилую часть дома.

Через несколько минут Эсккар услышал женские голоса, которые о чем-то возбужденно спорили, затем прозвучал крик, полный муки и страданий, и оборвался после громкого шлепка. Потом снова появилась жена Никара, которая тащила за плечо девушку. Крета подтолкнула ее, чтобы девушка оказалась перед Эсккаром.

— Вот рабыня, Эсккар. Ее зовут Трелла, — теперь Крета говорила очень резким тоном. — Конечно, ты можешь изменить ее, если хочешь. Я предложила бы тебе хорошенько ее отлупить, чтобы она знала свое место. Она своевольная и гордая.

Девушка с ненавистью посмотрела на бывшую хозяйку, и Эсккар понял, что у Никара имелась не одна причина избавиться от девушки. Жизнь в богатых домах пяти Семей, похоже, была гораздо более сложной и запутанной, чем он думал раньше.

Эсккар сделал шаг вперед и поднял подбородок девушки. У нее были большие темно-карие глаза, но она не желала встречаться с ним взглядом. Кожа оказалась чуть темнее, чем у него, и чистой, если не считать нескольких малозаметных оспин на обеих щеках. Цвет кожи свидетельствовал о том, что она с юга. На узком лице бросался в глаза тонкий нос, маленькие ровные зубки прятались за дрожащей губой, на которой в углу все еще оставалась капля крови от удара Креты. Девушка выглядела худой и в целом несимпатичной. Но она обладала одним сокровищем: темные и густые волосы волнами падали ей на плечи.

Он увидел страх у нее в глазах, тот страх, который появлялся у раба, которого передают от одного хозяина другому. Она дернула головой, вырываясь от него, и уставилась в пол. Внезапно у него в памяти всплыл образ другой девушки, того же возраста и такой же испуганной. Через год после того, как он покинул клан, он подружился с Илтани, которой спас жизнь и которую защитил от изнасилования. Она заплатила долг, отдавшись ему. Тогда он впервые был с женщиной. И еще два раза потом она рисковала жизнью, чтобы спасти его, и этот долг он уже никогда не сможет уплатить. Возможно, боги послали ему воспоминание об Илтани, чтобы напомнить про этот долг.

— Послушай меня, девочка, — сказал он мягко, снова взяв ее за подбородок. — Не бойся. Ты должна мне помочь, и мне необходима твоя помощь. Ты понимаешь меня?

Она посмотрела на него, и Эсккар выдержал этот взгляд. На этот раз он увидел силу, которая скрывалась в темных, широко посаженных глазах. Губы у нее прекратили дрожать, она быстро кивнула ему, и при этом движении густые волосы заструились вокруг лица.

— Отлично. Тогда пойдем со мной.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль, и он повернулся к Крете:

— У нее есть какие-то вещи, которые ей следует взять с собой?