КА, но это не так. – Ее глаза сощурились, она изучала свои ногти. – Эта дура ко всему прочему совершила досадную ошибку, без остановки переписываясь не с моим братом во время тренировки на прошлой неделе. Когда я узнаю, кто это был, и у меня будут доказательства, которые она не сможет отрицать, я разрушу ее жизнь. – Злая усмешка озарила ее лицо. – Тогда я займу ее место… и сделаю ее и всех в КА своими сучками.

Вот дерьмо.

Лицо Бьянки оказалось в неприличной близости от моего.

– Хочешь совет? Я предлагаю тебе оставаться на моей стороне. – Она достала блеск для губ во второй раз. – И не шевелись. Тебе не помешало бы немного цвета.

Прежде чем я успела возразить, она принялась наносить блеск мне на губы.

– Мой брат – мудак, но по какой-то причине он от тебя в восторге. – Засунув кисточку обратно в тюбик, Бьянка посмотрела мне прямо в глаза. – Я думаю, ты будешь хорошей парой для него, Сойер. Но я должна предупредить тебя: если ты когда-нибудь изменишь ему или намеренно причинишь боль, я перережу тебе глотку, будто ты ягненок для жертвоприношения. Понятно?

Боже.

– Я…

– Понятно?

Когда я кивнула, она улыбнулась.

– Отлично. А теперь хватит болтать со мной и иди покорять своего мужчину.

Моего мужчину? Бьянка, должно быть, в бреду. Такие девушки, как я, не получают своих мужчин… потому что те обычно не хотят нас.

Они хотят девушек, которые выглядят как она.

Но что, если Коул не такой, как все остальные? Что, если я действительно ему нравлюсь?

Той ночью казалось, что дела обстоят именно так.

– Хорошо, – прошептала я.

– Подожди, – окликнула она меня.

– Какого… какого черта ты делаешь? – Я попыталась отбросить руку Бьянки, но у нее все-таки вышло расстегнуть первую пуговицу моей рубашки.

– У тебя великолепная грудь. Не обязательно все время ее прятать. – Она бегло осмотрела меня и состроила гримасу. – Сними этот дурацкий ободок. С ним ты выглядишь, как десятилетка, которая пришла фотографироваться на школьный альбом.

Боже, дай мне сил. Она такой ребенок.

Выбросив ободок в мусорку и проведя пальцами по моим длинным темным волосам, она пожала плечами.

– Не потрясающе, конечно, но это лучшее, что я могу сделать в такой короткий срок. Тебе следует задуматься о том, чтобы купить линзы… и косметику. Немного макияжа тебе точно не повредит.

– Я накрашена.

Я подкрасила ресницы сегодня утром. Потому что знала, что буду разговаривать с Коулом.

Она сморщила носик.

– В следующий раз попробуй накраситься так, чтобы выглядеть лучше, а не наоборот.

– Вот это да, спасибо.

Бросив на Бьянку раздраженный взгляд, я вышла из уборной.

Напряжение, которое я пыталась заглушить, практически разрывало мою грудную клетку, пока я шагала по коридору. Но я быстро пришла в чувство, когда увидела Коула, все еще разговаривавшего со своими товарищами по команде.

Возможно, это был не лучший момент, чтобы сознаться в своих странных чувствах или завести разговор о том, что между нами произошло. Это стоило бы сделать наедине. Так никто не сможет подслушать и распустить еще больше слухов.

Я собралась вернуться к своему шкафчику, но его пристальный взгляд встретился с моим.

Мои колени подогнулись, когда я обратила внимание на его пронизывающие зеленые глаза, взъерошенные темные волосы, идеальную линию челюсти и скулы, о которые можно порезаться.

Это несправедливо. Такие парни, как он, не должны быть настолько убийственно красивыми.

Неуверенность в себе снова начала нарастать, но я заставила себя засунуть ее куда подальше.

Я ему нравлюсь.

Да, пусть он и не позвонил, но невозможно делиться такими вещами с кем-то, если не чувствуешь связи. И абсолютно точно нельзя целовать человека так, как он целовал меня, если он тебя не привлекает.

Пьяный или нет, Коул позволил мне взглянуть на себя настоящего той ночью.

Наверное, пришло время заставить этот пессимистичный голос в голове замолчать, чтобы он не разрушил происходящее между нами, когда все едва началось.

Потому что, возможно, просто возможно… такая девушка, как я, может заполучить того самого парня.

Коул

Я почувствовал ее в ту же секунду, как она вышла из уборной. Не уверен, что она там делала, но эти пухлые губы в форме сердечка стали красными и блестящими.

Мне едва удалось подавить стон раздражения, застрявший в горле.

Она пыталась произвести на меня впечатление. Что могло значить только одно. Боже. Мои ошибки множатся с каждой секундой.

Мне не следовало так напиваться в эти выходные.

Не следовало подниматься наверх.

И мне определенно точно не следовало разговаривать с Сойер Черч – Маленькой Мисс Святошей – и дать ей увидеть эту мою сторону.

Я так сильно стиснул зубы, что удивительно, как они не превратились в пыль. По слухам, существовало еще несколько вещей, которые я не должен был делать с ней. Вещей, о которых я ничего не помню, потому что отключился в середине разговора.

Черт.

Спрятанные за очками в черной оправе, ее большие карие глаза смотрели на меня, ища ответы на множество невысказанных вопросов.

Ответы, которые я не мог ей дать, потому что я, на хрен, ничего не помнил. Все, что я знал, – вещи, которые мы делали или не делали той ночью, разрушали ее незапятнанную репутацию.

И мою.

Отведя взгляд, я снова обратил свое внимание на Дуайта и Кортленда.

Как обычно, Кортленд вел себя как придурок. Ходил вокруг да около в напыщенно-насмешливой манере, которая раздражала меня до чертиков.

– Итак, как все прошло?

Я запихнул свой блейзер в шкафчик.

– Как прошло что?

Последние пять минут я отбивался от его глупых намеков, и мое терпение начало подходить к концу.

Он обменялся взглядами с Дуайтом.

– Да ладно тебе, Ковингтон. Не стесняйся. Расскажи нам, как прошла твоя маленькая интрижка.