акт совершается так-же, как и у высших, разница лишь в том, что у последних с этим актом и сопряжено наслаждение. Конечно мы должны думать, что чувствования вообще суть одно из орудий, средств, с помощью которых живая материя может увеличиваться, расти, и, конечно, если-бы высшие животные не испытывали наслаждения при этом акте, они не плодились-бы, потому что в их нервной системе нет приборов, обусловливающих половую деятельность низших животных. Вместо этих приборов, так целесообразно устроенных у низших животных, высшие животные наделены чувствованиями, и понятно, что самое интенсивное наслаждение сопряжено с самым важным, самым существенным, самым полным актом жизни. Конечно у нас и у животных нет никакого инстинкта сохранения вида, никакого стремления к продолжению рода, но как и все живое мы неизбежно, в силу основного свойства живой материи, ростом и размножаемся, т. е. осуществляем основной закон жизни. Путем наследственной передачи интенсивность полового чувствования, по всей вероятности, нисколько увеличилась; но все таки такое объяснение нисколько не объясняет нам, почему же у животных вообще половой акт вызывал наслаждение. По всей вероятности животные с более интенсивным чувствованием побеждали в борьбе за половое наслаждение тех, у которых это чувствование было слабее, потому что побеждаемые животные были слабее, болезненны и следовательно наделены меньшей суммой здоровья и потому менее интенсивным половым чувствованием. Победителями были конечно более здоровые, более сильные, и потому с-более интенсивными половыми чувствованиями; их потомство могло унаследовать основные свойства их организации и в свою очередь передать следующим поколениям. Слабые, болезненные особи конечно имели и имеют менее шансов устоять в борьбе за существование и жизнь. Только в этом смысле можно говорить об усилении интенсивности половых чувствований путем полового подбора и наследственной передачи; особи, не наделенные интенсивным половым чувствованием, не могли оставлять потомства, как и низшие животные, у которых приборы, обусловливающие половый акты, устроены несовершенно. Такие животные должны вымирать, потому что не могут выполнять основного закона жизни, оттого-ли, что они очень слабы и болезненны или оттого, что почему-то половой акт у них не сочетан с наслаждением или, наконец, оттого, что в их нервной системе неразвиты приборы, обусловливающие половые акты. Половое бессилие как врожденное, так и приобретенное, обусловленное или слабостью всей организации, или несовершенством строения и отправления половых органов сочетано с отсутствием интенсивного полового чувствования; напротив, степень преобладания жизни над смертью в организме при нормальном строении половых органов соответствует интенсивности полового чувствования.

Вот почему наслаждение при половом акте так интенсивно, а половое воздержание вызывает сравнительно слабое страдание; половой акт высшее, полнейшее выражение жизни. Половое воздержание только мало вредит организму; даже атрофия половых желез для всего организма не имеет рокового значения. Вот почему любовь сильнее смерти, любовь бессмертна; даже в грубо материальном смысле нет более полного, совершенного осуществления вечной, беспредельной жизни, как любовь; только одна жизнь беспредельна, безгранична, и потому любовь, как наиболее полное осуществление жизни, сильнее смерти — процесса предельного, ограниченного неизменными границами, которым подчинены все физические и химические процессы. Поэты как почти во всех вопросах и тут опередили науку; они угадали истинный смысл, истинное значение любви, и наука может подтвердить сказанное поэзией и объяснить то, что было хотя известно поэтам, но оставалось непонятным. В любви жизнь одерживает самую большую победу, потому что половым актом увеличивается жизнь, органическая, живая материя; и микроскопическая, семенная нить заставляет физические и химические процессы служить для целей жизни, т. е. для созидания нового живого существа и следовательно для увеличения суммы органической материи. Было бы непонятно, непостижимо, если-бы такая победа жизни не сочеталась с самым интенсивным чувствованием. Именно крайняя интенсивность наслаждения при половом акте наиболее убедительно доказывает, что наслаждение сочетано с жизнью; мало того, мы теперь можем утверждать, что интенсивность наслаждений вполне соответствует интенсивности жизни!

VII.

Пользуясь вышеупомянутой классификацией чувствований Ехnеr’а, как общепринятой, разберем, в каком отношении находится сумма страданий к сумме наслаждений. Прежде всего-нужно установить это отношение для чувствований, сочетанных с существованием нашего организма — т. е. тех, которые, как то думают многие, связаны с инстинктом самосохранения.

Очень нетрудно доказать, что сумма страданий, обусловленных существованием вашего организма, неизмеримо больше суммы наслаждений, сочетанных с существованием организма. На самом деле только до совершеннолетия сумма жизненных процессов преобладает над суммой процессов разрушения, затем в молодости, в лучшем случае, процессы жизни приблизительно равны и уже к сорока годам процессы смерти начинают преобладать над процессами жизни; как известно около сорока лет начинают седеть волосы; следовательно с сорока лет у большинства начинается увядание, ослабление организма или, говоря иначе, смерть начинает преобладать над жизнью; у самых здоровых с этого момента сумма жизненных процессов уменьшается и смерть медленно мало по малу побеждает жизнь; в старости сумма жизненных процессов неизмеримо меньше, чем сумма процессов разрушения. Это положение на первый взгляд может показать парадоксальным. Напомню вышеприведенное определение жизни Клод-Бернара и обращу внимание на общеизвестный факт: в глубокой старости смерть наступает иногда так незаметно, что окружающие не могут точно определить момента смерти. Конечно, это и есть наиболее естественная смерть, потому что процессы разрушения с сорокалетнего возраста, получившие преобладание над процессами жизни, мало по малу захватывают все более и более клеток, из которых состоит организм, и понятно, что наконец мало по малу умирают самые необходимые для существования организма ткани. Прекращение существования организма, как такового, и должно именно происходит так, как это бывает при „гнилой“ смерти в глубокой старости42. Едва-ли нужно доказывать, что у человека, имеющего седые волосы, потерявшего несколько зубов и т. д., жизнь, с ее ненасытимостью и потому с вечным стремлением к увеличению, уступила уже процессам разрушения. Хотя мы и мало вообще знаем „патологию здорового человека“, все таки для нас несомненно, что восстановление разрушаемых при нашем существовании клеток нашего организма после сорока лет происходит не так совершенно, как до сорока лет, почему организм с каждым годом неизбежно изнашивается. Только до сорока лет процессы восстановления приблизительно равны процессам распада, почему сумма жизни приблизительно равна от двадцать одного года до сорока, хотя к сожалению это можно говорить, умышленно допуская значительную неточность.

Хотя это грустно, но нужно признаться, что полное равновесие организма существует в течении лишь трех-пяти лет.

Если-бы вышесказанное было верно относительно громадного большинства, то наша жизнь была бы еще не так печальна; все таки в течении нескольких лет сумма наслаждений была-бы приблизительно равна сумме страданий, в продолжении двадцати одного года жизни сумма наслаждений преобладала-бы над суммой страданий и лишь во