них даже теряют свою девственность. Я знакома с этим бизнесом. Братва и Итальянская мафия не так уж сильно отличаются друг от друга.

То, как она произнесла Братва, почти заставило меня оценить это слово.

— Я не трахал твою мать, Динара. У меня нет привычки спать с каждой доступной киской.

Но я не мог говорить за своих братьев. Римо определенно трахал ее в прошлом. Я не был уверен насчет Нино и Савио, но последний совал свой член в кого-нибудь, прежде чем Джемма связала его.

Динара кивнула, но ничего не ответила. Она выглядела расстроенной. Дима оттолкнулся от машины и стал медленно идти. Настоящий защитник. Мне хотелось надрать его задницу. Выражение его лица было не как у телохранителя, но и не как у брата.

Она вскочила на ноги и уронила косяк, прежде чем наступить на него. Я почувствовал острую боль, которую старался игнорировать.

— Мне нужно покинуть лагерь и вернуться в Чикаго.

Я покачал головой и тоже встал.

— Завтра вечером начинается первая гонка семидневного цикла. Вы оба должны быть здесь во второй половине дня, чтобы подготовиться. Если вы пропустите первую гонку, вы не сможете присоединиться к ней позже. Каждый заезд строится на предыдущем. А если вы пропустите семь гонок, ваши шансы остаться в лагере близки к нулю.

Я не хотел, чтобы Динара исчезала так скоро. Я хотел удержать ее рядом, чтобы узнать больше о ее истории и о ней.

— Я вовремя вернусь, — отрезала она и двинулась прочь.

Я коснулся ее руки.

— Мы почти в 2253 километрах от Чикаго.

Она сардонически улыбнулась мне через плечо.

— Не волнуйся. Я не пропущу завтрашнюю гонку. Мы еще не закончили, Адамо.

С этими словами она ушла, а я остался смотреть ей в спину, гадая, были ли ее последние слова предупреждением или обещанием.

* * *

Дима поспешил ко мне.

— Что за…

— Мне нужен частный самолет из Солт-Лейк-Сити через тридцать минут.

Дима уставился на меня. Он открыл рот, но я была не в настроении говорить.

— У меня нет времени на вопросы. Возьми самолет. Нам нужно улетать прямо сейчас. Мы доедем на моей машине.

Дима не стал выпытывать у меня больше информации. Вместо этого он достал свой мобильный и потянул за несколько ниточек с контактами, прежде чем коротко кивнул.

— Сделано.

Мы сели в машину, и я нажала на газ. Нам нужно поторопиться, если мы хотим добраться до небольшого частного аэропорта вовремя. Он находился прямо за пределами Солт-Лейк-Сити.

Была половина шестого, так что, если все пойдет по плану, мы сядем в самолет около шести.

— Что происходит, Динара? Ты в опасности? Тебя что-то огорчило в словах Фальконе?

Огорчение даже не начало скрывать мои чувства по поводу новостей, которые сообщил мне Адамо. Моя мать жива. В течение многих лет я думала, что она мертва. Все заставили меня поверить, что ее нет в живых.

Мои пальцы на руле сжались еще сильнее, пока не стало больно. Сейчас у меня не было настроения для разговоров. Моя голова была полна беспорядочных мыслей, гроза медленно нарастала и собиралась выпустить свою разрушительную силу. Глубоко внутри меня, моя темная жажда начала свое соблазнительное пение, зов сирены, которому я сопротивлялась уже десять месяцев.

Дима перестал разговаривать со мной до конца поездки, и когда мы подъехали к аэропорту, до запланированного вылета оставалось всего пять минут, я вздохнула с облегчением. После того как мы с Димой сели в частный самолет и расположились на сиденьях лицом друг к другу, стюардесса подала нам напитки и закуски.

— Полёт может оказаться непростым. Над Чикаго назревает гроза.

Я быстро улыбнулась ей.

— Это прекрасно.

Явно озадаченная моим ответом, она извинилась. Я взяла стакан и потягивала джин с тоником, пока самолет не взлетел, и вскоре мы уже оказались в воздухе.

Дима не сводил с меня глаз.

— Ты не скажешь, что случилось?

— Ты знал о моей матери?

Если Дима и понимал, о чем я, то хорошо это скрывал. Его светлые брови сошлись на переносице.

— А что с ней?

Проблема состояла в том, что Дима человек моего отца и всегда им будет. Иногда он нарушал правила ради меня, но, в конечном счете, он никогда не предаст моего отца.

— Что она все еще жива, а не мертва, как говорил мой папа.

Дима покачал головой.

— Откуда ты знаешь? Адамо вбил тебе в голову данную мысль?

Я наклонилась вперед, прищурившись. Что-то в его голосе было не так. Наша тесная связь делала хранение секретов друг от друга трудным делом.

— Ты знал? Зачем Адамо лгать о чем-то подобном?

— Потому что он и его братья мастера манипуляции. Они враги, даже если ты сблизишься с Адамо.

— Я ни с кем не сближусь, — процедила я сквозь зубы, но не могла отрицать взаимное влечение между мной и Адамо. Я заметила, как он разглядывал меня, а я не раз смотрела на него. — Что они могут получить, заставив меня поверить, что моя мать жива?

Дима откинулся на спинку сиденья и уставился в окно. Может, он выигрывает время? Едва заметное напряжение проникло в его тело, но я не была уверена, было ли это потому, что он знал больше о моей матери или потому, что ревновал к Адамо.

— Возможно, они надеются, что ты появишься в Вегасе, чтобы найти ее. Это может оказаться ловушкой, чтобы ты попала к ним в руки. Римо Фальконе не в первый раз похищает высокопоставленную девушку.

— Если бы он хотел похитить меня, то мог бы попросить об этом Адамо. И сомневаюсь, что Адамо единственный гонщик, имеющий тесные связи с Каморрой. Ему не пришлось бы заманивать меня в Вегас, чтобы добраться до меня.

Дима сжал губы и старался не смотреть в мою сторону. Я поднялась с места и села рядом с ним. Его взгляд встретился с моим.

— Дима, — сказала я тихо, умоляюще и положила свою руку поверх его, лежащей на подлокотнике. — Если ты знаешь, ты должен мне сказать. Мне нужно знать. Ты же знаешь, что я должна знать.

Лицо Димы, которое обычно состояло из сплошных жестких линий, словно произведение искусства кубизма, смягчилось.

— Динара.

То, как он произнес мое имя, напомнило мне о нашем прошлом. Он повернул руку и сомкнул пальцы вокруг моей ладони. Я сглотнула. Я не хотела использовать чувства Димы, или какие бы чувства он не испытывал, ради получения желаемого, но эта правда может изменить все. Мне нужно знать.

— Скажи мне, — взмолилась я.

Он