Пасека старого Ника располагалась на окраине Змеиной Горы, за ней только луг и темнеющие на горизонте горы. За неказистой хижиной растянулись ряды ульев. Сам хозяин бортничал, нацепив на голову накомарник, а на руки кожаные рукавицы. Я поспешила к нему.

– Добрый день, дочь сказала, ваш внук заболел. Как он себя чувствует?

Старик кинул на меня хмурый взгляд, приняв беспокойство за любопытство.

– Спасибо, милая. Худо ему пока. Но скоро станет лучше. Вот свежего медка ему сейчас разведу, напою – и полегчает. Мед – он от всякой заразы поможет!

Если бы все было так просто!

– Можно его проведать?

Лицо старого Ника вспыхнуло гневом. Он подумал, я, как местные кумушки, всюду сующие свой нос, хочу стать первой, кто разнесет сплетни.

– Ни к чему, госпожа Мон, – сдержанно отчеканил он. – Скоро поправится, вот и полюбуетесь! Доченьке вашей привет и не хворать ей!

Сказал – как оцарапал. Намекает, что мне самой будет не до зевак, если с Лори что-то случится. Знал бы он, что я недавно пережила.

Я открыла рот. Закрыла. Таких, как старый Ник, не переубедишь. Ланс, как ни старался, – не смог.

– Пора вам, милая. А то пчелки-то у меня больно злые! Как бы не закусали.

– Мед уже созрел? – перевела я беседу на другую тему, понимая, что добром договориться не выйдет.

– Созрел-созрел… Самая пора собирать. – Ник явно хотел избавиться от меня поскорее. – До вечера провожусь.

Отлично. Именно это я и хотела услышать. Время у меня есть.

Я сделала вид, что выхожу на дорогу, ведущую в город, а сама, стоило старому Нику отвернуться, нырнула в дом. В нос ударил запах нездоровья. Окна были занавешены одеялами и простынями, так что в комнатке было сумрачно, как ночью. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядела единственную кровать у стены – вероятно, в обычное время ее занимал дед. Сейчас же на ней, вытянувшись, застыл Ник. Его глаза были закрыты, челюсти крепко сжаты, он часто и поверхностно дышал.

Я провела ладонями над худеньким тельцем, сплетая диагностическое заклинание, и с сожалением выдохнула, когда подтвердились страшные подозрения. Бешенство. Мальчишке без скорой целительской помощи осталось жить день-два от силы.

– Ник, – позвала я, склоняясь над мальчиком.

Он приоткрыл глаза, и его тут же выгнуло судорогой, в уголках рта выступила пена. Вздох замер на губах. Я поскорее влила магию, поддерживая дыхание и выравнивая сердцебиение. Больше я ничего сделать не могла.

И это я, целитель, дававший клятву святому Умберту, что не отвернусь от страждущего, кем бы тот ни был: богачом, бедным, ребенком или стариком!

– Так нельзя, Ланс! – прошептала я. – Нельзя!

Я укутала Ника в тряпье, чтобы солнечный свет не спровоцировал новый приступ, и рывком подняла Ника на руки. Заломило поясницу. Надо же, мальчишка выглядел таким худеньким, а держать его оказалось тяжело. Донесу я его до дома одна? Должна справиться! Устроила голову Ника у себя на плече и, отогнув край простыни, выглянула в окно: старик был увлечен делом и на дом не смотрел. Конечно, он спохватится и побежит разыскивать внука, но тогда я сумею найду нужные слова.

– Идем, малыш, – прошептала я. – Все будет хорошо.

Улицы городка, нагретые солнцем, были в этот час пусты и безлюдны. Не знаю, видел ли кто-нибудь меня. Никто не окликнул. Конечно, позже придется объясняться, но не сейчас.

Я принесла Ника в дом, расположила на кровати Глории. Ничего, дочь пока поспит с нами.

Теперь, когда дело было сделано, нахлынула неуверенность. Я никогда в своей практике не сталкивалась с бешенством, только изучала статьи по этой теме. Сейчас бы мне очень не помешало какое-то руководство. Увы, библиотека с томами медицинских трудов осталась в столице, здесь же можно было рассчитывать лишь на свои знания и свою память. Я снова чувствовала себя растерянной практиканткой…

Открылась и закрылась входная дверь: вернулся Ланс. Я обернулась, борясь с желанием опустить голову, как та неуверенная в себе девочка – под строгим взглядом руководителя больницы.

– Что здесь происходит? – ледяным голосом спросил муж.

*** 15 ***

От звука его голоса Ник дернулся, запрокинув голову. Задышал часто, с явным усилием, напряглись мышцы на тоненькой шейке.

Грейс кинулась к мальчику, снимая спазм мышц и контролируя дыхание. Пожалуй, дальнейшие вопросы были лишними. Его опасения оказались не напрасны. Лисица, сначала слишком «добрая» – бешеные животные часто перестают бояться людей, – которая потом вырвалась, укусив Ника.

Ланс уже видел подобное в Свином Копытце. Пожилой оборотень заразился, гуляя в звериной ипостаси по лесу, а потом в приступе буйства перекусал всю семью. От первых проявлений болезни до смерти прошла неделя, Ланса позвали на шестой день, и он ничего уже не смог сделать. Впрочем, нет – он успел заказать из столицы вакцину, и больше никто не заболел.

– Как тебе удалось убедить старика? – спросил он.

На лице Грейс появилось выражение, которое он слишком хорошо знал, и у него мороз пробежал по хребту.

– Ты его не убеждала, – обреченно произнес Ланс.

Просто поступила, как считала нужным. Разумеется, не подумав о последствиях.

– А что мне оставалось делать, стоять и смотреть? – вскинулась жена. – Как бы ты поступил на моем месте?

Ланс знал, как бы он не поступил. Не принес бы ребенка в дом, а сам переселился к нему. Не потому, что боялся заразы: от человека к человеку бешенство не передается, для заражения нужно, чтобы слюна с вирусом попала в кровь. Просто потому, что люди и нелюди очень не любят, когда их пытаются облагодетельствовать насильно. Достаться может и непрошеному доброхоту, и тем, кто окажется рядом. Но Грейс в чем-то до сих пор оставалась наивной девочкой, верящей, что добрые намерения сами по себе способны защитить от предрассудков, глупости и злобы.

– Надеюсь, старый Ник надежно заперт в каком-то погребе? – поинтересовался Ланс.

Нет, старик был неплохим человеком, но иногда невежество и упрямство страшнее откровенной подлости.

Грейс неуверенно улыбнулась, как будто он неуместно, но все же забавно пошутил.

– Нет, он занят на пасеке.

Ланс мысленно застонал. Захотелось выругаться, закричать, что-нибудь разбить. Чем она думала?!

– Ты сошла с ума, – медленно произнес он, активируя сигнальный артефакт в кармане.

Он завибрирует в кармане у госпожи Нерины, и та немедленно вернет Лори домой. Только бы не было поздно. Слухи в таких местах разносятся мгновенно, как отреагируют местные на похищение ребенка, можно только гадать.

– А что мне оставалось делать? – с вызовом повторила Грейс. Прежде чем Ланс успел ответить, сменила тему: – Я не работала