пор еще не испытывала. Сладкая мука его поцелуя не отпускала, требуя повторения, и, обняв Коди за шею, Шелби притянула его голову к своим губам.

— Я хочу тебя, Шелби, — прошептал он.

— А я… тебя! — сама удивляясь собственной смелости, тихо ответила она. До сих пор ей и в голову не приходило произносить подобные вещи вслух.

В Коди бурлило желание, сила которого превосходила все ему доселе знакомое, и оно страстно требовало немедленного удовлетворения, невзирая ни на какие опасения или возражения, подсказываемые памятью и здравым смыслом. Он внезапно склонился к ней и, легко подхватив ее на руки, прижал к своей груди. Их губы вновь соприкоснулись в коротком, но огненном поцелуе, и у девушки перехватило дыхание.

— Здесь неподалеку есть небольшой луг. Я всегда знал, что это место какое-то особенное, но не понимал почему… — Он замолчал, снова нашел ее теплые податливые губы, а затем посмотрел ей прямо в глаза долгим, проникающим в самое сердце взглядом. — А теперь знаю.

Она обвила его шею руками; ее тело дрожало каждым нервом в предвкушении того, что должно произойти, а сердце пело от счастья.

— Оно ожидало нас. Оно предназначалось нам, дорогая, и только нам. Оттуда видна долина, там течет ручеек с чистой прохладной водой, а ночь укутывает его черным мягким покрывалом, усыпанным мириадами сверкающих бриллиантов… И все они — твои.

Коди отнес ее туда, где щипал травку Солдат, и усадил в седло. Сам он сел сзади, одной рукой обнял девушку за талию, а в другую взял поводья. Тепло его тела проникало ей под кожу, сводило с ума. Она чувствовала силу его желания, как чувствовала его дыхание на своей шее.

Солдат шел спокойным, неторопливым шагом. Леди — лошадь Шелби, пасшаяся неподалеку, — при его приближении оторвалась от сочной травы, подняла голову, и Коди, наклонившись, легко поймал ее уздечку. Кобыла послушно пошла следом.

Когда они проехали еще немного вперед, Коди проник Шелби под рубашку и накрыл ладонью ее левую грудь. Огонь желания вспыхнул в девушке с новой силой, и она изогнулась в седле, подчиняясь властному движению пальцев Коди, поглаживающих ее напряженный сосок. Она застонала, подняла руки и, откинувшись еще больше назад, обняла его за шею. Он едва коснулся губами ее щеки, но ей показалось, что ее обдало огнем.

Повинуясь движению левого каблука Коди, Солдат свернул на тропу, сбегавшую вниз по пологому склону холма, и вскоре они въехали на узкую дорожку, над которой смыкались кроны деревьев.

Коди казалось, что он сходит с ума. Все его существо изнывало от желания, а близость ее тела, ее ягодицы, трущиеся о его бедра при каждом шаге Солдата, только еще больше дразнили и распаляли его страсть.

Шелби ехала словно в тумане, и до ее слуха не сразу донеслись звуки далеких голосов. Она открыла глаза и увидела в нескольких стах футах слева небольшую поляну, в центре которой ковбои ранчо «К + К» разбивали лагерь.

Палатки были уже развернуты и закреплены, костер разведен, Том носил коробки из грузовичка, а остальные ковбои ставили столы и скамейки для ужина. Рядом Шелби заметила еще один открытый грузовичок с каким-то огромным прямоугольным сооружением, обтянутым брезентом. На секунду в ней вспыхнуло любопытство, но тут же погасло.

Язык Коди проник ей в ухо, и ее снова охватила истома желания. Она остро чувствовала его дыхание на своей щеке, учащенное биение его сердца, напряжение его ног, его нежную и настойчивую руку на своей груди… Мир вокруг нее опять начал таять, оставались лишь Коди и его чувственные, мучительные, сладостные прикосновения.

Солдат продолжал свой путь, и вскоре лагерь гостей остался далеко позади.

— Мы почти приехали, дорогая, — шепнул Коди.

Через несколько минут деревья расступились, открывая небольшой луг с высокой золотистой травой, из которой то здесь, то там выглядывали головки полевых цветов. Недалеко весело журчал ручеек.

Коди остановил коня, спрыгнул на землю и помог Шелби спешиться. Она прижалась к нему и обняла за шею. Другого поощрения Коди и не требовалось.

Их губы слились в долгом страстном поцелуе, а когда они расстались, Шелби уже знала, что ее мир никогда уже не будет прежним. Она и сама не могла точно сказать, когда и как Коди Фарлоу похитил ее сердце, но понимала, что рассталась с ним навсегда. Впрочем, ее это не беспокоило.

Продолжая удерживать ее одной рукой за талию, Коди отвязал от седла и сунул под мышку свернутое одеяло, а седельные сумки перекинул через левое плечо. Отпустив Солдата и Леди пастись, он отвел Шелби к берегу ручья, где лежал толстый ствол давным-давно упавшего дерева.

— Посиди здесь минутку, — улыбнулся он, — сейчас появятся декорации.

Декорации волновали Шелби меньше всего на свете, если не считать, конечно, того, что ими занимался Коди. Он же тем временем отошел на несколько метров в сторону и внезапно исчез из виду в густой тени огромной сосны. Шелби пришлось обхватить руками согнутые колени и переплести пальцы, чтобы не вскочить и не броситься вслед за ним. Ей хотелось только одного — быть в его объятиях.

Бросив седельные сумки у подножия сосны, Коди расстелил на земле одеяло.

Словно почувствовав ее настойчивый взгляд, он оглянулся. Их глаза встретились, и на его губах заиграла мягкая, призывная улыбка.

Шелби охватила дрожь нетерпения.

Коди собрал немного сухого валежника, разжег костер и вернулся к ней.

Она встала, взяла его за руку, и он повел ее под низко нависшие ветви сосны.

— Ты прекрасна, Шелби, — ласково шепнул Коди, чуть касаясь ее уха губами, и заключил ее в объятия.

Шелби привстала на цыпочки и крепко прижалась к нему; его слова, его прикосновение заставляли ее сердце биться чаще.

— Я хотел сказать это с тех самых пор, как впервые увидел тебя, — продолжал шептать он. — А еще мне чертовски хотелось тебя поцеловать… — Его губы скользнули вниз и остановились на маленькой ямочке у основания шеи. — И обнять тебя… — Его руки сжали ее сильнее. — И любить тебя.

Губы Коди впились в ее, даря неистовый, требовательный поцелуй, не оставлявший никаких сомнений в клокочущем в нем бешеном желании обладать ею. Где-то внизу живота у Шелби появилось томительное, тянущее чувство, напоминающее острый голод, которое росло и ширилось с каждым движением рук Коди, гладивших ее тело. А его пальцы уже расстегнули перламутровые пуговки ее рубашки, подняли майку и теперь занимались крючками тонкого кружевного лифчика. Наконец он взял ее обнаженные груди в свои ладони и провел большими пальцами по напрягшимся розовым соскам.

С губ Шелби сорвался