Мунглам подошел к окну.

— Мы можем спросить у Телеба К’аарны,— иронически сказал он.— Он будет здесь с минуты на минуту.

И тут Мунглам увидел, что в глазах Элрика снова появились слезы. Альбинос отвернулся в надежде, что друг не заметит их. Мунглам откашлялся.

— Я тут вспомнил... надо кое-что сделать внизу. Если понадоблюсь — позови.

Он вышел из комнаты и закрыл дверь, а Элрик остался один с женщиной, которая все больше и больше казалась ему жутким призраком из самых страшных его ночных кошмаров.

Он попытался взять себя в руки и направить ход мыслей в нужное ему русло, чтобы вспомнить эти важнейшие руны на высоком наречии древнего Мелнибонэ.

— Боги,— прошептал он,— помогите мне!

Но он знал, что сейчас Владыки Хаоса не придут ему на помощь — наоборот, постараются помешать: ведь Мишелла была одной из главных слуг Закона на Земле и всячески старалась изгнать Хаос из мира.

Он упал на колени рядом с ее кроватью.

А потом он вспомнил. Опустив голову, он протянул правую руку и коснулся пульсирующего камня, затем протянул левую руку и положил ее на пупок Мишеллы. И запел на древнем языке, который звучал еще до того, как нога человека ощутила под собой землю...

— Элрик!

Мунглам ворвался в комнату, и Элрик очнулся от транса.

— Элрик! Нас атакуют! Головные всадники уже в замке...

— Что?

— Они ворвались в замок, их около дюжины. Я их отогнал и преградил им путь в эту башню, но они уже ломают дверь. Их, видимо, послали, чтобы уничтожить Мишеллу, если им это удастся. Они удивились, увидев здесь меня.

Элрик поднялся и внимательно посмотрел на Мишеллу. Он закончил руну и почти успел повторить ее, когда появился Мунглам. Мишелла так и не шелохнулась.

— Телеб К’аарна колдовал на расстоянии,— сказал Мунглам.— Так он подавлял сопротивление Мишеллы. Но он не брал в расчет нас.

Они с Элриком поспешили из комнаты вниз по лестнице туда, где под напором вооруженных людей прогибалась и трескалась дверь.

— Отойди в сторону, Мунглам.

Элрик вытащил застонавший меч, поднял его над головой и ударил им по двери.

Дверь раскололась, а вместе с ней и два странной формы черепа.

Остальные атакующие отпрянули назад, издав крики изумления и ужаса при виде белолицего воина с огромным мечом, который выпил души двух убитых, распевая свою странную, замысловатую песню.

Под напором Элрика они бросились вниз по лестнице в зал, где сгрудились, изготовившись защищаться от демона с его мечом, выкованным в аду.

А Элрик смеялся.

И от этого смеха их охватывал ужас.

И оружие дрожало в их руках.

— Значит, вы и есть могущественные келмаины,— с издевкой сказал Элрик.— Неудивительно, что вам нужно колдовство в помощь, ведь вы так трусливы. Неужели вы там, за Краем Мира, не слышали об Элрике Братоубийце?

Но келмаины явно не понимали его речей, что само по себе было необычно, поскольку говорил он на общем языке, известном всем людям.

У келмаинов были золотистая кожа и почти квадратные глазницы. Их лица были словно вырублены из камня — всюду прямые углы, ровные поверхности, а их доспехи имели не закругленную форму, а угловатую.

Элрик оскалился в усмешке, и келмаины сбились еще плотнее.

И тогда Элрик рассмеялся жутким смехом, и Мунглам отошел в сторону, чтобы не видеть того, что должно произойти.

Рунный меч рассекал воздух. Головы и конечности падали на пол. Хлестала из ран кровь. Выпивались души. По выражению на мертвых лицах келмаинов было ясно, что перед тем, как жизнь покинула их, они узнали правду о своей ужасающей судьбе.

А Буревестник пил и пил, потому что Буревестника постоянно мучила жажда.

И Элрик чувствовал, что его больные вены наполняются энергией, какой он не чувствовал, даже когда убивал демона Телеба К’аарны.

Зал дрожал от безумного хохота Элрика, который, перешагнув через мертвые тела, вышел в открытые ворота, где в ожидании остановилось бесчисленное воинство.

И прокричал он имя:

— Телеб К’аарна! Телеб К’аарна!

Следом за ним выбежал Мунглам, призывавший Элрика остановиться, но Элрик не слышал его. Элрик шел по снегу, оставляя за собой алый след.

Келмаины под холодным солнцем наступали на замок, называвшийся Канелун, а им навстречу шел Элрик.

Во главе воинства ехал на лошади одетый в просторные одежды темнолицый колдун из Пан-Танга. Рядом с ним скакал полководец келмаинского воинства, принц Умбда, весь закованный в доспехи, со странными перьями, торчащими из шлема, и с торжествующей улыбкой на необычном угловатом лице.

За ними воины тащили ни на что не похожие орудия войны, которые, несмотря на всю свою экзотичность, производили впечатление огромной силы, способной победить все, что мог выставить Лормир.

Когда появилась эта одинокая фигура, направившаяся от стен замка Канелун навстречу воинству, Телеб К’аарна поднял руку и остановил войско. Он натянул поводья своего коня и рассмеялся:

— Да ведь это же мелнибонийский шакал, клянусь всеми богами Хаоса. Наконец-то он признал своего хозяина и идет отдаться мне на милость.

Элрик подошел ближе, а Телеб К’аарна продолжал смеяться.

— Элрик, упади передо мной на колени!

Элрик не замедлил шага, он словно бы не слышал слов пантангианца.

В глазах принца Умбды появилось тревожное выражение, он сказал что-то на неизвестном Элрику языке, и Телеб К’аарна, хмыкнув, ответил ему на том же языке.

А альбинос продолжал свое движение по снегу навстречу огромному воинству.

— Заклинаю Чардросом, Элрик! Остановись! — воскликнул Телеб К’аарна. Его конь под ним нервно забил копытом.— Если ты пришел торговаться со мной, то ты просто глупец. Канелун и его хозяйка должны погибнуть, а потом нам будет принадлежать весь Лормир, и в том, что он будет нашим, нет никаких сомнений!

И тогда Элрик и в самом деле остановился и вперил горящий взгляд в колдуна. На его бледных губах гуляла ледяная улыбка.

Телеб К’аарна попытался было ответить на взгляд Элрика, но не смог. Когда он заговорил снова, в голосе его слышалась дрожь:

— Ты не в силах победить все келмаинское воинство!

— Даже не собираюсь. Твоя жизнь — вот все, что мне нужно.

Лицо колдуна перекосилось.

— Ты ее не получишь! Эй, воины Келмаина, возьмите его!

Он отступил и спрятался за рядами воинов, повторив свой приказ на их языке.

Из ворот замка появилась еще одна фигура и ринулась на помощь Элрику.