Всецело посвящая себя написанию новой истории жизни, мы способны избавиться от унаследованных на клеточном уровне воспоминаний, которые преследуют нас как злобные хищники из нашего прошлого.

Болезненные ощущения, вынесенные из прошлого, вселяют в нас некий стыд, который неизбежно выходит на поверхность и громко заявляет о себе. Во время недавнего визита в родительский дом мне в какой-то момент удалось проникнуть в суть жизни моей матери, вырастившей пятерых детей и четырех внуков. Моя мать предложила поиграть в хог-рамми, карточную игру, в которую, мне кажется, играют только в штате Индиана. В этой игре, даже играя по правилам, можно выигрывать нечестными приемами. Матери доставляло удовольствие выигрывать у меня, используя годами отработанный прием «скидывания дамы». Во время перерыва, пока я приходила в себя после серии проигрышей, мы болтали о детских годах матери. Как правило, смысл историй заключался в том, что «мы были настолько бедны, когда росли, что даже не заметили периода Великой депрессии».

Неожиданно мать рассказала мне историю, которую я никогда раньше не слышала. Историю о том, как поздней осенью она ходила в школу без пальто, поскольку у нее его просто не было. Однажды, чтобы укрыться от пробиравших до костей порывов ветра, она зашла в магазин и остановилась у порога. Владелец магазина, увидев девочку, дрожащую от холода, позвал ее: «Иди-ка сюда, юная леди». Она подумала, что ее ждут неприятности, но мужчина удивил ее. Он стянул с вешалки пальто и накинул его на ее худые озябшие плечи. «Это пальто буквально сшито на тебя, – заявил он. – Надень его». В этом месте мать прервала свой рассказ и расплакалась. Слезы рекой текли по ее лицу. Казалось, что прорвало плотину. Эта история очень растрогала меня. Я сидела тихо, ни о чем больше не спрашивала маму, и ждала, пока она успокоится.

Наконец, моя восьмидесятипятилетняя мать глубоко вздохнула и сказала прерывающимся голосом: «Кажется, что все произошло только вчера, настолько живо это воспоминание». Тогда, в детстве, эта история нанесла ей психическую травму, и все эти годы она не могла забыть ее. Она ощущала не что иное, как стыд. Я поняла, что это долго хранившееся в ней воспоминание повлияло на всю ее жизнь. Это проявлялось в неумении легко принимать подарки или любые знаки внимания со стороны других людей. Эта история позволила мне увидеть глубоко укоренившийся энергетический отпечаток – внутренний отпечаток моей матери.

Спиритуалист и целительница Каролина Мисс описывает это явление как накопленную энергию, которая оседает в одной из семи чакр, вызывая боль в нашей душе и глубоко внедряя застоявшиеся обиды и стыд, пережитые нами, в наше ДНК. Накопленные воспоминания могут проявляться в виде болезни или расстройства, символизируя власть над нашей физической сущностью, которая, по словам Каролины Мисс, содержится в наших древних родовых или семейных связях.

С раннего возраста самооценка моей матери была сформирована неправильно. Она впитала этот болезненный и постыдный жизненный опыт в свой внутренний отпечаток, усвоив информацию, что жизнь должна быть трудной и полной борьбы, что в ней нет места для удовольствия и радости.

В конечном итоге и я усвоила ее убеждения и создала свой собственный внутренний отпечаток, укоренившийся во мне с раннего детства и на многие годы. Когда мама рассказала мне свою историю, я испытала нечто вроде озарения. Чувство врожденной неполноценности царило в энергетическом поле нашей семьи и сопровождало меня в течение всей моей жизни. Послания, излучаемые моим ДНК, сообщали окружающим о том, что я не заслужила удовольствия и радости. Я с болью осознала, что строила замок из песка, совершая вынужденные и агрессивные поступки, связанные с потребностью получения признания и любви со стороны окружающих.

В 1943 году инженер-механик ВМФ США Ричард Джеймс работал с различными видами пружин, пытаясь изобрести систему поддержки, которая позволяла бы приборам на подводных лодках сохранять устойчивость во время качки, возникающей при движении судна сквозь толщу океанских вод. Однажды, проводя дома различные эксперименты, он случайно столкнул с полки пружину и увидел, как она «прошагала» по выступам мебели до самого пола и ровно встала на обе «ноги». Увидев это, Ричард придумал другое применение этому предмету, обладавшему удивительными особенностями изменяться и принимать совершенно новую форму, но, тем не менее, приземляться в правильном положении. Короче говоря, он увидел возможность применения этой спирали в качестве забавной и недорогой игрушки. Жена Ричарда Бетти придумала для нее название – «Слинки», – шведское слово, означающее «загадочный, гладкий и извилистый». Так появилась замечательная игрушка, известная детям и взрослым всего мира.

На своих учебных занятиях я рассказываю историю о неизменно популярной игрушке-пружинке, чтобы продемонстрировать то, что гибкость, способность представить себе что-то совершенно новое и готовность к принятию изменений – являются шагами к избавлению от нелепых привычек и к постепенному вхождению в новый поток. «Слинки» представляет собой нечто устойчивое, но в то же время гибкое, способное непрерывно двигаться и изменяться. Ее противоположностью можно считать догматичное восприятие жизни.

Недавно я присутствовала на встрече философской группы, которая началась с пешеходной экскурсии в горы Сандия, расположенные на востоке от Альбукерке. Я с удовольствием беседовала с женщиной, которая стала моей спутницей во время экскурсии. Вскоре я узнала, что Дженис работает операционной сестрой: ассистирует при проведении операций на сердце. Она была матерью-одиночкой, растила двоих детей. Их семья недавно переехала в Альбукерке из Теннеси. Постигая некоторые элементы буддизма, Дженис начала сомневаться в принципах строгого воспитания в духе Пятидесятников, полученного ею в детстве. Мне стало понятно, почему ее привлекла тема дискуссии намеченной на вечер. Дискуссия была посвящена понятию «Догма».

Мы согласились с тем, что нас обеих заинтриговала объявленная тема, и что мы бы охотнее поучаствовали в дискуссии, чем продолжили экскурсию. Кроме того, я обула новые прогулочные ботинки и у меня начали болеть ноги. Когда Дженис предложила сократить прогулку, я с радостью согласилась: «Давайте спустимся с этой горы и пойдем к машине», – предложила я. Продолжая беседовать и рассказывать друг другу разные истории из жизни, мы подошли к стоянке. На своей машине я довезла Дженис до дома руководителя группы, и мы стали ждать начала дискуссии.

Тринадцать человек разместились в гостиной и приготовились к оживленному обсуждению и более глубокому разбору значения слова «догма». Прибыв раньше остальных, я успела познакомиться с домашним питомцем руководителя группы – африканским попугаем по кличке Бёд, который умел почти идеально подражать телефонному звонку. Хозяин дома объяснил, что если звук идет из кухни, то это кричит попугай, а если из гостиной – тогда на самом деле звонит телефон.

Сначала мы посмотрели значение слова «догма» в двух словарях. «Догма, – читал нам руководитель, – представляет собой систему принципов, официально или авторитарно объявленных абсолютной истиной. Это укоренившиеся, контролируемые религиозные или любые другие взгляды, жестко выраженные и обладающие бесспорным авторитетом».