Вокруг люди. Один толкнул меня, даже не извинился, гад. Странные все, на зомби похожи. Как будто они ничего не видят и ничего не знают. Может, вид делают? А я? Я тоже вид делаю? Ну как можно не заметить, что дом почернел, я не понимаю! Но я же тоже не заорала: «Караул, дом черный! Стив умер! Солнце слепит! Дом черный!» Я же испугалась. Орать – нормальная человеческая реакция на эти события, а не ходить как ускоренные зомби. В стране последнее время так все и живут. Ускорены для того, чтобы жрать побольше и на работу быстрее бегать, а еще по магазинам шляться и потреблять все подряд. Вот куда все бегут? Хоть бы кто по-человечески, по-простому подошел и спросил: б… ты тоже это видишь? А они по магазинам до последнего бегать будут, как будто ничего не происходит!

Конец света – ну и что? А как это отменяет мои важные переговоры и фитнес? Вы уж сами тут как-нибудь без меня, я очень занят. Я – успешный человек! Я этого достоин! Овцы на заклании, ничего не ведают, слепые и глупые. И почему мне так не повезло?! Я ведь точно другая, я всегда была особенной, все вижу, что надо и что не надо. Все замечаю и вечно не знаю, что делать. Ведь знала, что мама болеет, но ничего не делала. Молчала и мучилась. А мама умирала достойно, как положено: чтобы никого не обременять.

Хватит! Это было давно. Я теперь другая. Я только жить начинаю. Это раньше я была девочкой из хорошей семьи: главное, выглядеть прилично. А теперь мне все равно – у меня видение есть. Я законы Вселенной знаю. А они нет. Мне дано Испытание. Проверка.

СТИВ, конечно, удумал. Весело, столько сил, и страха нет. Может, с детства первый раз не страшно, потому что все не случайно вовсе, со смыслом все. И мама умерла не просто так. И иду я как в сказке по известной дороге, и конец счастливый, а впереди испытания, с которыми я точно справлюсь. Класс! Восхитительно!

Такой день, тут не кофе нужен, меня и так колбасит. Выспалась после феназепама на десять лет вперед, тут что-то особенное нужно. Может, шампанское? Как там бляди говорят – шампусик! О! Модное кафе. Шампанского мне! Официантка улыбается и скучно рассказывает, какое есть, устаю от ее сервиса и бросаю:

– Самое лучшее принесите, пожалуйста.

Чего теперь экономить-то? Смысл?

Народ кофе пьет и уже на бизнес-ланч набегает, жрать свою экономную жрачку, а я сижу – шампанское цежу. Теперь вообще все по-другому будет. Так, пора определяться, когда и как идти на работу. Будет ли там похоронный корпоратив? Надо ли его избегать, как обычно, или пойти понаблюдать за людьми, может, замечу что-нибудь важное. Вдруг след в Россию ведет. Правда, какие у нас тут конкуренты, но бог его знает? Все может быть. Я же знала, значит, связь с Россией есть. Ну и Солнце плюс. Надо быть внимательней, смотреть в оба, знаки надо замечать, они даром не даются. Господь старается, показывает. Смотрю и правда замечаю: в кафе все с айфонами сидят. Надо их посчитать. Насчитываю восемь айфонов и два айпеда. Решаю сидеть еще час, посчитаю, сколько их всего будет. Это и будет знак. За колонной не видно. Мужик навороченный сидит, чего у него – не видно. Элегантно подкатываю, спички попросить. Ага! У него айфон последний! Молодец, Лора! Соображаешь еще. Прикуриваю, мужик мне на сиськи пялится. Ну да, я же в маминой кофточке. И сиськи имеются. Кофта мамина любимая – блядская, розовая, да еще с пуговками от лифчика до пупка. Пока застегнешь – чокнешься. Мужик точно подумал, что я блядь и на работе с утра: шампанское, кофточка, прикурить, – блин, опасно все это, может сильно жизнь осложнить. Если он за мной пойдет, что делать? Орать: я не на работе! я не блядь! кофточка – мамина. Ладно, если подойдет, значит, неспроста, скажу ему, что СТИВ не умер. Стоп. Вот оно! Да, я все боялась сказать. Конечно, НЕ УМЕР. НЕ УМЕР! Господи, что делать-то?

Спокойно. Надо выпить.

– Что празднуете, девушка? – Бизнес-мужик за соседним столиком улыбается грязно и угрожающе.

И вот тут-то я понимаю уже совершенно спокойно, без эмоций: я праздную то, что СТИВ ЖИВ. Как Ленин, блин. Жив. А все говорят, что умер.

– СТИВ жив. А ты нет.

– Ты совсем, что ли? – Мужик отшатывается.

Мой айпед пятнадцатый по счету в этом кафе. Пора двигать дальше. Действие только начинается. Мне опять становится весело. К черту шампанское! У меня есть число…

26 декабря

Итак, Косулин вошел в чужое отделение. Как мы уже говорили, царила здесь весьма почтенного возраста еврейская женщина, уходящий тип психиатра прошлой эпохи. Непререкаемая власть, готовность казнить и миловать, немилосердный контроль.

В отделении был порядок, пациенты чинно сидели вдоль коридора. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал, некоторые тихо разговаривали. Телевизор молчал. Косулин с благодарностью это отметил, вспомнив родное отделение, в котором несколько пациентов постоянно смотрели передачи из разряда «чрезвычайное происшествие» – про колдунов, инопланетян, мировой заговор и отравленные продукты в магазинах. Пациенты смотрели эти передачи всерьез.

Косулин злился, переключал телевизор на передачи о животных, романтические комедии, но чрезвычайные происшествия, трупы, расчлененки, привороты, венец безбрачия и потерпевшие аварию пришельцы с завидной регулярностью вновь оказывались на экране. Косулин с ужасом представлял себе, что в эти моменты творится в головах и душах пациентов.

Здесь же было тихо, интеллигентно. Косулин зашел к Царице.

Она восседала за огромным дубовым столом. Фиолетовые кудри короной окружали низкий лоб, очки поблескивали в ярком электрическом свете настольной лампы, крючковатый нос следовал за черной гелиевой ручкой, аккуратно выводящей буквы на бланке больничного листа. Косулин замер. Правила заполнения больничных листов в очередной раз ужесточили, теперь это были зеленые листки с водяными знаками, на которых надо было писать печатными буквами и только черной гелиевой ручкой. Ошибаться нельзя.

Он тихонько присел на стул и некоторое время наблюдал за монаршей особой в минуты труда. Она притягивала взгляд могучей, величественной необъятностью.

Непостижимую в своей бесконечности грудь туго обтягивал кристально белый халат. Из-под стола выглядывали неожиданно изящные ноги в «лодочках». Ей за семьдесят, но цепкие волевые руки в золотых кольцах не желали упускать власть. Рассудок Царицы ясен, характер чудовищен. О ней много сплетничали. Мол, на работу ее привозит шофер, на завтрак старшая сестра варит ей особую геркулесовую кашу, пятиминутки длятся столько, сколько нужно, чтобы выпустить пар, изложить свои взгляды на современное мироустройство, лично унизить и оскорбить каждого присутствующего.

Одной из нас довелось поработать с ней пару месяцев. Незабываемая пятиминутка была посвящена теме развала Советского Союза. По версии Царицы, империю разрушили психологи с помощью тайных методов, сговорившись с американской разведкой. Каждый сезон отделение боролось с модным видов микробов, применяя новые виды дезинфекции. Из заграницы Царица обычно просила привезти ей современные химикаты.