мантры (священные тексты на санскрите). Его помощник бросал что-то в огонь, подавал молодым разные чашечки, тарелочки, листья каких-то растений, а те, вконец измученные, механически выполняли все его указания.

Затем невесту и жениха подняли и обвели несколько раз вокруг костра, при этом жених держался за толстый длинный пояс невесты — пучхар, которым была обмотана ее талия. Огонь призывался в главные свидетели бракосочетания.

В Непале существует несколько обязательных атрибутов, по которым можно сразу отличить замужнюю женщину от незамужней. Это поте — бусы с очень мелкими бусинками с медной или золотой трубочкой тильхари посредине, нантха — тонкий браслет с двумя камнями, который жених вкалывает в волосы невесты асарфи — кольцо с припаянной к нему старинной золотой монетой; синдур — мелкий красный порошок, которым жених посыпает пробор невесты после обхода огня. Все это относится к женщинам, исповедующим индуизм.

Инженер Карки посыпал синдур на волосы, на тонкий пробор Бхавани и тем самым окончательно скрепил свой союз — теперь уже нерушимый или почти нерушимый.

Двор опустел. Невесту и жениха развели в разные комнаты. Свадебный обряд еще не закончился.

Шанта провела меня в свою комнату на третьем этаже. Мы легли с ней на матрац, постеленный на полу, и тут же заснули крепким сном. Рядом с нами расположились еще восемь ее родственниц.

Обычно непальцы поднимаются с зарей, а уж в такой большой день никто не желал нежиться в постели. Пока женщины приводили себя в порядок, разговорам не было конца. Естественно, что все беседы вертелись вокруг свадьбы. Обсуждали и костюм невесты, и ее приданое, и положение замужних женщин, и систему заключения браков.

То, как выходила замуж Бхавани — «устроенный брак», — типично для Непала, для всех слоев общества.

Сейчас, когда существует совместное обучение и появилось больше возможностей для непосредственного общения молодых людей, случаются браки, основанные на предварительном знакомстве, влечении, ухаживании, проще говоря, браки по любви.

Тем не менее около девяноста процентов браков в непальском обществе устраивается родителями молодых людей. При выборе подходящей партии в расчет принимается буквально все: материальное положение, профессия, образование (невесты с дипломами бакалавров и магистров котируются, как уже было сказано, выше, чем девушки без образования), происхождение и, конечно, прежде всего каста. Касты будущих супругов должны быть одинаковыми либо близкими в тех пределах, в каких это допускается древними законами.

Отношение у молодых непальцев к этому древнему институту самое разное. Одни строго придерживаются старых обычаев, другие, «нарушая» закон каст, берут в жены даже иностранок. Так, среди гостей на свадьбе я встретила молодого врача Прадхана. Он недавно вернулся из Советского Союза с русской женой и маленьким белобрысым сыном.

Мне представили молоденькую родственницу невесты по имени Урмила. Живая, приветливая женщина оказалась дочерью проректора Трибхуванского университета. Урмила была в красном, то есть свадебном сари, потому что вышла замуж год назад, и ее супружеский стаж был невелик. Кроме нее среди гостей было еще пять молодых женщин в красных сари, вышедших замуж совсем недавно.

Я спросила Урмилу, как она относится к «устроенным бракам». Она вполне довольна своим замужеством, и поэтому они не вызывают у нее возражений.

Когда на смотринах Урмиле представили ее жениха, оказалось, что… два года подряд оба они учились в одном университете, на одном курсе и в одной группе…

Здесь следует заметить, что молодежь, недовольная существующей системой заключения брака, пока еще составляет меньшинство. Большинство же молодых людей, как я уже говорила, самим укладом жизни, устоявшимися традициями подготовлены к тому, что родители устроят их семейную жизнь по своему усмотрению. Что ж, невест и женихов много! Выбор большой. Если при первой встрече предполагаемые супруги не вызвали неприязни друг у друга, то можно вступать в брак. А любовь придет со временем…

В полдень в отдельной комнате на полу сидели молодые. Перед ними на ковре в длинном ряду стояли тарелки с разными кушаньями, причем перед женихом их было в два раза больше, чем перед невестой. Такова церемония первой совместной трапезы. Надо сказать, что часто она оказывается и последней, потому что в семьях, строго придерживающихся обычаев, ни одна жена не станет есть вместе с мужем: сначала она накормит его, а уж потом будет есть сама.

В отличие от предшествующих ритуалов, на этой церемонии присутствовали лишь несколько человек: старшие сестры невесты, младший брат жениха и… я.

Вечером состоялась молитва, после которой новобрачных несколько раз обвели вокруг мандапа.

Наконец-то со всеми обрядами было покончено. Бхавани с супругом усадили в машину и отправили в дом инженера Карки. Отныне она будет жить в семье мужа. Ей еще предстоит привыкать к новому дому, к новым родным. Жена в Непале всегда уходит в дом мужа. И какое же это нелегкое дело — учиться быть смиренной и незаметной, когда нужно, подчиняться всем старшим родственникам, проявлять знаки внимания, оказывать им почтение, не обижаться на них, не показывать свой гнев и свои слезы и, наконец, в одно и то же время быть покорной служанкой своего мужа и владычицей его души.

Свадьба дочери обошлась полковнику Тхапе примерно в тридцать тысяч рупий — сумма огромная. За все надо платить: подремонтировать дом, украсить мандап, собрать приданое (у невесты восемнадцать новых сари, белье, посуда, постельные принадлежности, украшения и т. д.), заплатить рабочим, священнослужителям, музыкантам (на свадьбе играл военный оркестр), на славу угостить гостей и еще много всяких расходов!..

Но, слава богу, теперь-то уж Бхавани пристроена! Расходы, связанные с женитьбой сына, возьмут на себя родители будущей невесты. Так полагается. Да и жениться ему пока не обязательно.

Вот Шанту, красавицу Шанту тоже пора устраивать. Выдать ее замуж, тогда все заботы о будущем дочерей с плеч долой. Только бы ей достался хороший муж!..

Города и люди Большой Долины

Каждое утро часов в восемь за дверью моей комнаты в пустом общежитии для иностранцев раздавалось шлепанье босых ног, потом в дальнем конце коридора начинала литься вода в душевой, гулко гремело ведро, глухо хлопали двери, дребезжало разбитое оконное стекло и, наконец, слышался царапающий и поскрипывающий звук: вжик-вжик-вжик. Он становился все сильнее и неумолимо приближался к моей двери. Я знала — это длинным сухим веником Кират подметает цементный пол.

Я брала печенье, шоколад пли еще что-нибудь вкусное и выходила в коридор. Худенький высокий мальчик в коротких штанишках, которые открывали его мускулистые загорелые ноги, отставлял веник в сторону, складывал у груди ладони лодочкой и тихо, как-то виновато говорил:

— Намастэ, мэм-саб!