Зато его мать отличалась крутым нравом. Жила она в семье сына и дожила до 94 лет. До конца жизни имела великолепный слух, вдевала нитку в иголку. Болела за все годы пару раз простудой и больше ничем. И умерла во сне. Но покоя она не давала никому вокруг.

До меня дошла пара рассказов о ней. Когда она своим внукам принесла на забаву из колхоза двух живых цыплят, дети запищали, что цыплятам холодно и они хотят, наверное, к своей маме. Так она от злости хватила их об пол насмерть. Перебила одного за другим. Второй рассказ такой. В доме посуды почти никакой не было, а 3-литровые банки называли «хрустальной четвертью», и если кто что разбивал, была большая потеря. Вот разбила посуду ее невестка – баба Стюра. Мать прадеда начинала кричать и возмущаться: «Это черт-те что! Всю посуду поперебили! Скоро по миру пойдем!.. (тра-та-та!!)» Невестка, понятно, молчит. Когда пришло время и бабке что-то разбить, невестка молчит опять. Если бы она хоть что-то сказала, то та бы поскандалила да успокоилась, а так пар внутри не находил выхода. Под конец она не выдержала: «Это черт-те что! Ты хоть тут всю посуду поперебей – никто тебе слова не скажет!» Это иллюстрация постулата, что свекрови угодить невозможно.

Возвращаюсь к дорогой (во всех для меня смыслах) бабушке Марине Харитоновне. У нее был брат младше на девять лет. Мариночку в семье все обожали, она лучше других могла и спеть, и стих рассказать. В восемь лет, преисполнившись собственной значимости, она пошла с кусом хлеба укрощать коня, который не поддавался объездке ее отцу. Никто этого не видел. Случайно ее хватились, когда она с проломленной копытом головой истекала кровью в степи. Спасли чудом. Они с братом ходили за 8 километров в соседний поселок в школу.

После школы семья отправила Мариночку поступать в вуз, в люди. Для этого продали дом, а на вырученные деньги купили ей пальто с каракулевым воротником. Она выбрала горно-металлургический институт, поскольку там обеспечивали горячими обедами. Но в послевоенное время был такой голод, что она заболела экземой (руки, лицо и ступни были покрыты сильно зудящей сыпью, переходящей в гноящиеся волдыри). Температура под 40°, лежала в бреду. Думали, что умрет. Но приехала мать из села и выходила. Хотела забрать домой, ведь там все же была какая-то еда. Но бабушка осталась. Закончила институт с красным дипломом. До сих пор помню ее яркие рассказы о практике на Сахалине и в каких-то жарких краях. А работать вернулась в станицу, в школу, для этого заочно еще окончила Таганрогский педагогический. Ее сразу поставили на руководящую работу, завучем. Пробыла она им лет семь и попала в бессменные директора школы. Потом с семьей переехала в большой, по сравнению со станицей, город Шахты, где и прожила всю жизнь.

Она была коммунистом, выступала на всевозможных съездах, конференциях. Вела математические кружки, преподавала помимо математики физику, химию, черчение и рисование. Она отвоевывала своих медалистов (кстати, медалистов школа выпускала самое большое количество в городе, и бабка старалась, чтобы именно в ее школе учились дети местных шишек). Школа была самой лучшей в городе. Всегда отремонтированной. За более чем 20 лет ее директорства не поступило ни одной жалобы от учителей. Я потом узнала, что это – небывалый показатель. Про ее карьеру можно писать отдельный роман. Добавлю лишь, что на ее похоронах, через 15 лет после того, как она ушла с директорства (похороны организовала городская администрация), собрался огромный коллектив. Все в один голос говорили, что лучшего директора и руководителя они за всю жизнь не знали. При этом из материальных благ у нас от нее осталась только огромная библиотека. Бабушка гордилась тем, что она «бессребреница». Жить хорошо для коммуниста было аморально.

(Забегая вперед, хочу сказать, что неосознанно восприняла черты своей бабушки, черты бескомпромиссного коммунистического лидера и Трусливая Львица, когда стала владелицей рекламного агентства. В общем, чистить ей себя пришлось долго. – М.Л.)

Она была отличным профессионалом, но брала не деньгами, а услугами. И люди, получив от нее помощь, попадали к ней в зависимость. Они становились ей «обязаны».

Свою личную жизнь она завернула так же творчески. В советской стране, как мы все хорошо помним, секса не было. В школе она дружила с мальчиком, который ушел на фронт. Она его ждала и дождалась. Поженились. Она родила дочку. Как я сейчас догадываюсь, секс на нее, наверное, произвел нехорошее впечатление. Что получилось? Она при здоровом муже организовала себе работу в соседнем селе, куда уехала с мамой и дочкой, зачем-то оставив мужа. Вернулась через год и «с удивлением обнаружила», что муж живет гражданским браком с какой-то троюродной или еще дальше по родословной сестрой. Муж – профессиональный художник. И произошедшее она трактовала как то, что «художники – люди творческие, у них всегда так». Ну и от секса, как я понимаю, отказалась на всю свою 79-летнюю жизнь. Из ее рассказов известно, что ее хотели познакомить несколько раз. Но как только «приятный и достойный мужчина» под столом прикасался к ее колену, она в гневе обличала его и отправляла восвояси. Хотя была она очень красивой женщиной, а не только хорошим организатором.

Она рисовала так, что ее муж-художник говорил, что чувство цвета у нее гораздо лучше его. На каком-то межреспубликанском смотре они с подругой заняли 2-е место в классическом пении. Исполняли дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы». Боже, пишу с гордостью! И столько хочется добавить! А чем закончилась жизнь такой талантливой и неординарной женщины? Диабетом с отрезанной ногой и инфарктом, маразмом и склоками с обожавшей ее дочерью, склоками, которые доходили до драк, бесконечными подозрениями и истязаниями всех своих близких родственников. И непроходимым ханжеством и развратом в мыслях. Другого выражения, кроме «разврат в мыслях», я подобрать не могу. При моем разводе она мне приписывала такую грязь, до которой я при всем своем непуританском поведении и додуматься не могла бы. (Вот оно, могучее действие сценария у человека, который самой природой или Богом, как хотите, запрограммирован на то, чтобы прожить счастливую жизнь. – М.Л.)

От общения со своим бывшим мужем мою маму она отрезала, ревновала к нему, поэтому о своем деде я почти ничего не знаю. Про остальных своих родственников по маминой линии (большое количество двоюродных братьев и сестер бабушки) знаю, что 90 % из них получили высшее образование. И 99 % из них – в точных науках (в основном математике). Если у прапрабабки было 8 детей, то у прабабки – только двое, а у бабки уже только одна дочь. У моей мамы и у меня – тоже по одной дочке.

(То, о чем сейчас рассказывает нам Трусливая Львица, – это парад поколений, описанный Э. Берном, только в каждом следующем поколении он идет с большей скоростью. Родители Трусливой Львицы продержались в браке со скандалами 13 лет. У нее все закончилось через 4 года. Думаю, что сейчас она вышла из этого парада, и у ее дочери, на которую она сейчас имеет большое влияние, все сложится хорошо. Хочу обратить внимание на то, что всех этих людей Бог не обидел. Предки умудрялись дожить до 94 лет. Так и хочется вспомнить Библию и десять заповедей. И не столько 10 заповедей, а сколько послесловие, где Бог обещал привести к вырождению в 3–4 колене тех, кто эти заповеди не выполняет. – М.Л.)