— Мы еще можем вернуть наши деньги. Заткнись и дай мне подумать, — потерял терпение Том. Ссора с мясником разозлила его, и теперь он выплеснул свое раздражение на Агнес. — Где-то в этом городе сидит человек с отрезанными губами и пятьюдесятью серебряными монетами в кармане. Единственное, что нам осталось, это найти его и отобрать деньги.

— Правильно, — решительно согласилась Агнес.

— Ты возвращайся той же дорогой к собору, а я пойду вперед и подойду к собору с другой стороны. Затем мы пойдем по соседней улице и так далее. Возможно, он в какой-нибудь пивной. Увидишь его, пошли за мной Марту, а сама не выпускай его из виду. Альфред будет со мной. Постарайся, чтобы разбойник тебя не заметил.

— Не волнуйся, — сурово сказала Агнес. — Мне нужны эти деньги, чтобы кормить детей.

Том взял ее за руку и улыбнулся:

— Ты просто львица, Агнес.

Она посмотрела ему в глаза, неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала в губы, быстро, но крепко. Потом повернулась и, держа за руку Марту, пошла через базарную площадь. Том озабоченным взглядом проводил свою бесстрашную жену и вместе с Альфредом двинулся в противоположном направлении.

Похоже, вор чувствовал себя в полной безопасности. Потому что, когда он украл свинью. Том направлялся в Винчестер, а он отправился в другую сторону, в Солсбери. Но Том изменил свои планы после того, как разбойница Эллен рассказала ему, что в Солсбери перестраивают собор, и неожиданно их дорожки пересеклись. Однако вор продолжал думать, что больше никогда не увидит Тома, и это давало последнему возможность захватить его врасплох.

Том медленно брел по грязной улице, как бы ненароком заглядывая в открытые двери. Он старался остаться незамеченным, так как вся эта затея могла закончиться жестокой дракой, и ему не хотелось, чтобы люди запомнили высокого каменщика, высматривавшего чего-то в их городе. Большинство домов представляли собой облепленные грязью, крытые соломой деревянные лачуги, посередине которых находился очаг, а по сторонам стояла убогая самодельная мебель. Бочка и несколько скамеек составляли всю обстановку пивной, кровать в углу за занавеской — это место публичной девки, а шумная компания вокруг единственного стола указывала на то, что здесь идет игра в кости.

Какая-то девица с намалеванными красными губами распахнулась, демонстрируя ему свои голые груди. Том покачал головой и поспешил прочь. Честно говоря, в нем шевелилось тайное желание среди бела дня за деньги переспать с незнакомой женщиной, но ни разу в жизни он этого не испробовал.

Он снова подумал об Эллен. В ней тоже было что-то влекущее. Она была очень красива, но эти сверлящие, глубоко посаженные глаза пугали. Приглашение уличной девки на некоторое время смутило Тома, но очарование Эллен еще не стерлось в его памяти, и он внезапно почувствовал дурацкое желание убежать в лес, найти ее и повалить под себя.

Он добрался до собора, так и не встретив вора. Мастера стучали молотками, прибивая свинцовые листы к брусьям деревянного каркаса крыши над центральной частью здания. Крыть смежные крыши боковых нефов еще не начали, и можно было разглядеть опорные полуарки, которые соединяли наружную стену со стеной главного нефа, поддерживая верхнюю часть церкви. Он указал на них Альфреду.

— Без этих подпорок стены нефа разойдутся в стороны под тяжестью каменных сводов, — объяснил Том. — Видишь, как полуарки установлены на контрфорсы стены бокового нефа? Они также соединены с внутренней сводчатой галереей. А окна боковых нефов составляют одну линию с арками галереи. Получается, что несущие линии как бы чередуются с менее прочными.

Альфред выглядел хмурым и равнодушным. Том вздохнул.

Он увидел подходившую с противоположной стороны Агнес, и его мысли вернулись на землю. Капюшон скрывал лицо, но Том сразу узнал ее волевой подбородок и уверенную походку. Плечистые работники расступались, давая ей пройти. Том подумал, что, если бы Агнес столкнулась с разбойником и завязалась драка, она бы ему не уступила.

— Видел его?

— Нет. Судя по всему, ты тоже не видела. — Тома не оставляла надежда, что вор все еще находится в городе. Едва ли он уйдет, не потратив хотя бы часть денег. В лесу они не нужны.

Об этом же думала и Агнес.

— Он где-то здесь. Надо продолжать искать.

— Пойдем назад по разным улицам и встретимся на площади.

Том и Альфред снова шли по улице. Их одежды промокли, и Том подумал, что неплохо было бы, устроившись в какой-нибудь пивной поближе к огню, пропустить кувшинчик пива да миску мясного бульона. Затем он вспомнил, сколько пришлось работать, чтобы купить свинью, и вновь перед глазами встал отвратительный образ человека с отрезанными губами, который заносит дубину над невинной головкой Марты, и в нем с новой силой закипел гнев.

Искать, придерживаясь какой-то системы, было чрезвычайно трудно, так как улицы в городе располагались как Бог на душу положит; было много крутых поворотов и темных проходов. Единственной прямой дорогой была та, что вела от восточных ворот к подъемному мосту замка. Теперь Том обшаривал извилистые проулки окраины города, где находились самые убогие домишки, самые шумные пивные, в которых промышляли самые старые потаскухи. Эта часть Солсбери была гораздо ниже стоящего на холме центра, где жили более богатые люди, поэтому сюда, к городским стенам, смывались дождем все нечистоты. Казалось, что-то похожее происходило и с людьми, ибо именно здесь было особенно много убогих и нищих, голодных детей, избитых женщин и беспробудных пьяниц.

Но человека без губ нигде не было видно.

Дважды Тому казалось, что наконец он его встретил, но, присмотревшись получше, убеждался, что лица этих людей были нормальными.

Том бросил искать и вернулся к рынку. Там его нетерпеливо ждала Агнес — вся напряжена, глаза горят.

— Я нашла его!

Томом овладело смешанное чувство волнения и страха.

— Где?

— Он пошел в харчевню, что у восточных ворот.

— Веди меня туда.

Они обогнули замок, добрались до подъемного моста и спустились вниз по прямой дороге к восточным воротам. Затем они свернули в лабиринт узеньких улочек, петлявших вдоль городских стен. Через минуту Том увидел харчевню. Это был даже не дом, а покатая крыша на четырех столбах, прилепившаяся к стене. В глубине полыхал огонь, а над ним, медленно поворачиваясь на вертеле, жарился баран и булькала в котле вода. Был полдень, и в маленькой харчевне было полным-полно народу, в основном мужчин. От запаха мяса у Тома забурчало в животе. Он окинул взглядом толпу, боясь, что за это время разбойник мог уже уйти. Но искать долго не пришлось. Он сидел в сторонке и из стоящей перед ним миски ложкой хлебал жаркое, прикрывая шарфом изуродованное лицо.

Чтобы не быть замеченным. Том быстро отвернулся. Теперь необходимо было решить, как действовать дальше. В нем накопилось достаточно злости, чтобы тут же расправиться с подлецом и забрать кошелек. Однако собравшиеся в харчевне люди не дадут ему уйти, и тогда придется держать ответ, причем не перед этими зеваками, а перед самим шерифом. Правда была на стороне Тома, а тот факт, что вор принадлежал к разбойникам, означал, что никто не возьмет на себя смелость поручиться за его честность, в то время как Том был каменщиком и вполне уважаемым человеком. Но для того чтобы все это доказать, потребуется время, возможно даже несколько недель, если шериф сейчас находится в другом конце графства, и, кроме того, за то, что Том завязал драку, его могут обвинить в нарушении общественного порядка.