военную судьбу он в какой-то степени связал с ЗУНР. А может, в этом и кроется его «странная» забывчивость, касаемая даты проведения съездов ССО в июле и августе 1920 г. в Праге?!

К сожалению, нам приходится только констатировать, что официальная история Украины по вопросу происхождения ВО-УВО занимает по-прежнему неизменную позицию в отстаивании ложных представлений об организации указанной воинской структуры на съезде сечевых стрельцов в Праге в июле 1920 года. То есть пытается игнорировать исторические реалии тех лет в угоду некоторым пока что сокрытым фактам исторической конъюнктуры, а может, и просто наивного заблуждения, в чём её подозревать нет никаких оснований.

Второй «Зимний поход»

Для начала кратко вспомним о «Первом зимнем походе».

События эти произошли в период декабря 1919 – февраля 1920 г. Как известно, в нём приняли участие разгромленные части УГА, КСС и армии УНР, оказавшиеся в окружении частей Красной армии и прижатые к границе Польши на Западе у реки Збруч. В этих условиях, отказавшись следовать примеру интернированных в Польше своих товарищей по оружию, они прорвали большевистский фронт и вырвались в районы Надднепрянщины, где, распавшись, превратились в различные политические вооружённые банды, гордо именуя себя повстанческими или освободительными армиями украинского народа. Подавить такое количество отрядов вооружённого сопротивления большевикам сразу не представилось возможным по причине отвлечения сил на борьбу с Врангелем, а весной 1920 г. и на борьбу с поляками. Однако вскоре подошло время, и о своих «фронтовых друзьях», ушедших в «Первый зимний поход», вспомнили бывшие сослуживцы в лице тогдашних правителей УНР С. Петлюры и Ю. Тютюнника. Разрозненные военные части в форме банд, шаек и повстанческих армий очень кстати оказались в нужное время в нужном месте.

Нельзя сказать, что все эти полтора года существования они пребывали в автономном брожении и «казацких походах» по территории бывшей УНР. С. Петлюра и Ю. Тютюнник с конца 1920 г. приступили к целенаправленной работе по объединению бывшего воинства и организации нового похода на Советскую Украину. В этой связи перед ними возник актуальный вопрос формирования воинских частей из числа интернированных военнослужащих УГА в польских лагерях. По большей части это были выходцы из районов ЗУЗ не расположенных к жертвенной борьбе ради идеи «независимой и соборной Украины», то есть УНР. Немаловажным обстоятельством такого отношения являлось отсутствие признанного лидера среди данного контингента «вояк». В качестве одного из таких можно рассматривать полковника Р. Сушко, группировавшего вокруг себя оставшихся «сечевиков» армии УНР. Однако авторитетом у С. Петлюры и Ю. Тютюнника он не пользовался и к тому же оспаривал влияние на сослуживцев с другим членом Стрелецкой рады, полковником Ю. Отмарштайном, который в начале весны 1921 г. был назначен начальником Повстанческо-партизанского штаба УНР (ППШ) под командованием Ю. Тютюнника, готовившего антибольшевистское восстание на Надднепрянщине[60].

Нет сомнений, что Е. Коновалец знал об этих мероприятиях и понимал, что оказался «в стороне» перед надвигавшимися событиями. Чтобы как-то напомнить о себе и быть включённым в планируемый поход, полковник предпринял попытку консолидации УСС и КСС с целью создать и возглавить воинскую часть сечевиков. По мнению Е. Коновальца, 1920 год показал, что открытая вооружённая борьба УНР закончилась и, следовательно, необходимо переходить к новым формам национально-освободительного движения. «Политика УНР, как и вообще политика Надднепрянской Украины, могла бы стать активной только в том случае, когда бы государства Антанты решились выступить с вооружённой интервенцией против большевиков. Однако надеяться на это не было никаких оснований, – писал Е. Коновалец членам Стрелецкой рады в феврале 1921 г. – Поэтому мысль о вооружённой интервенции против сегодняшних панов России и Украины необходимо считать окончательно ликвидированной»[61].

Возможно, это была некая дымовая завеса своих чистолюбивых амбиций, так как полковник не оставлял попыток участия в новой, «украинской интервенции» во главе своих сечевиков. Во исполнение своих планов с 5 по 13 апреля 1921 г. в Праге он созвал «обновлённый» съезд УСС и КСС с целью консолидации ССО. В работе съезда приняли участие делегаты с Вены, Праги, Либерца, Немецкого Яблонного, Йозефова и других структур ветеранов. Съезд принял решение по обновлению организации УСС, избрал руководителя совета и выработал статут организации[62].

Возлагаемым на съезд политическим и военным надежам Е. Коновальца не суждено было сбыться. Объединения не произошло. Старшее поколение сечевиков отказалось становиться под знамёна Е. Коновальца. Позиций для сближения было явно недостаточно. Ему не могли простить службу у С. Петлюры, который отдал полякам ЗУЗ. После этого Стрелецкая рада по-прежнему оставалась малозначительным политическим явлением в жизни украинской эмиграции без права претендовать на какое бы то ни было влияние. Как считает А. В. Кентий, прошедший в Праге съезд не решил вопроса объединения УСС и КСС, что в свою очередь не позволило выступить ССО «…альтернативой существования УВО…» (выделено О. Р.)[63]. В этом заявлении А. В. Кентия мы находим четыре крайне принципиальных и важных момента:

1. Е. Коновалец в эмиграции испытывал некий комплекс политической неполноценности со своей отжившй век Стрелецкой организацией. По этой причине пытался реанимировать старое ССО в новых эмигрантских «шароварах». Однако все его попытки в конечном итоге оказались тщетны. Вполне можно допустить, что им «кто-то» руководил и направлял на принятие такого рода политических решений, не принимая во внимание сложившиеся новые политические и военные реалии;

2. Полковник Е. Коновалец планировал, воссозданным ССО заменить действующую ВО-УВО. Простым языком: он вынашивал планы ликвидации ВО-УВО! Взамен которой создать новую военно-политическую структуру из объединённых УСС и СС?!

Важность этого заявления А. В. Кентия, а оно подтверждено архивными документами, заключается в том, что он как авторитетный историк-украиновед, проявив профессиональное мужество, официально подтверждает, что Е. Коновалец на тот период времени (начало 1921 года) никакого отношения к ВО-УВО не имел. То есть полковник не мог быть родоначальником УВО или ВО, как ни стараются иные историки современной Украины и их диаспорные коллеги за границей убедить нас в обратном.

3. Существовали другие политические силы – заказчики ВО-УВО, преследовавшие иные цели, нежели Е. Коновалец, которому они «чем-то мешали», почему он и стремился предложить ССО для замены ВО-УВО.

4. Миссия Е. Коновальца в эмигрантских кругах ЗУНР в Праге и Вене контролировалась и направлялась некими политическими кругами, так как самостоятельность исполняемой им «роли» вызывает большое сомнение. В тех условиях «играть собственную партию», не будучи участником какого-либо политического центра, ему бы никто не позволил. На наш взгляд, в этом качестве, на том историческом этапе, выступало руководство УНР в лице С. Петлюры. Хотя мы вполне допускаем работу полковника в интересах и другой,