реке так поднялась, что страшно было смотреть на нее. Недалеко оттуда покоились в могиле мощи преп. Романа, священника, которого, как сказано в его житии,[42] похоронил Мартин. Когда с одной стороны порывы ветра, а с другой — громадные волны стали очень опасны для путешественника, он возвел очи к небу, потом воззрел на церковь преп. Романа, и вся вода вскоре совершенно успокоилась, все стихло, и Григорий, не подвергаясь более никакой опасности, переправился на другой берег.[43]

Баптистерий св. Иоанна в Пуатье (IV век), в целом сохранившийся в таком виде, в котором был при свят. Григории.

Свят. Медардуса Суассонский постригает преп. Радегунду (манускрипт X века).

24. Он едет в Рим

Завершились шестнадцать лет его епископского служения, когда соименный ему Великий Григорий переселился в епархию небесную.[44] Говорят, что некоторое время они были связаны тесной дружбой, и это было вполне естественно, так как Фортунат сравнивал этого папу со свят. Григорием Назианзиным (+ 374) и говорил, что последний был даром Востоку; святитель Григорий Двоеслов был даром Югу, а наш святитель Григорий — даром Западу. Когда свят. Григорий Турский приехал в церковь святых Апостолов [в Риме], папа принял его с большим почтением и, проводив до места, где св. Петр исповедал Христа, стоял рядом с ним, ожидая, когда он поднимется. И, стоя в ожидании, с изумлением понял (ибо он был прозорливцем) тайный промысел Божий об этом человеке, который был у него пред глазами, который, хотя и не отличался величием, получал свыше великую благодать. Тот же с Божественной проницательностью немедленно все ощутил и, поднимаясь с колен после молитвы со свойственным ему смиренным видом сказал папе: “Господь нас создал, а не мы сами, Он равно творит и малое, и великое”. Святой папа понял, что эти слова были ответом на его мысли и, возрадовавшись открывшемуся, начал открыто выражать глубокое почтение к той благодати, которой до этого в Григории лишь молча восхищался; и он оказал честь Турской епархии, одарив ее престолом из золота, который должен был пребывать там вечно.[45]

25. Явление небесного огня

Свят. Мартин, прославляя повсюду последователя своего Григория, многократно уже показал, насколько он благоволил ему, но, желая и соучаствовать в трудах его, порой, пребывая невидимым, удостаивал своим явлением со всем присущим этому блеском.

Имея намерение освятить молельню в зале, который служил его предшественнику кабинетом, Григорий перенес туда частицу мощей священномученика Сатурнина,[46] который с большим почтением взял в базилике свят. Мартина. Священники и диаконы в белых облачениях составили внушительный хор, присутствовали благородные граждане, украшенные соответственно их положению, и многочисленная толпа людей низшего звания; торжественно горели свечи, высоко были подняты кресты.

Когда дошли до врат, внезапно наполнившее помещение, внушающее благоговейный страх сияние ослепило всех сильной вспышкой и, словно молния, заметалось в разных направлениях. Охваченные великим страхом, все пали ниц. Но Григорий, словно был посвящен в тайну сего великого чуда, твердым голосом стал говорить: “Ничего не бойтесь. Вспомните, вы видели, как огненный шар изошел от главы блаженного Мартина и поднялся в небо,[47] и верьте, что это он сам пришел со своими святыми мощами к нам”. И все тогда восславили Господа, и почтенный иерарх повторил со своими клириками: “Благословен грядый во имя Господне! Богъ Господь, и явися намъ” (Пс. 117, 26–27).[48]

26. Преставление святителя Григория

На этом, пожалуй, мы и закончим рассказ о нашем епископе. Мы славим его не за чудеса, которые, бывает, приписывают даже и нечестивым, хотя он прославился и ими. Но для того, чтобы воссияла слава его, достаточно, что он, смиренный сердцем, следовал Христу и совсем не заботился о земных сокровищах. Уметь удерживать себя от греха, хотя бы отчасти — это и есть подлинное умение совершать чудесное. Быть свободным от грехов — вот в чем высшая слава.

На двадцать первом году своего епископства, то есть по завершении третьего семилетнего цикла, посвященных вере в Святую Троицу (594 год), его, не прожившего много (ибо посвящен он был в возрасте около тридцати лет), но успевшего достичь совершенства, возложили рядом с Отцами. Но могила не полностью сокрыла того, чье слово осталось жить в мире, и мы верим также, что на небесах святитель Григорий пребывает вместе с блаженным Мартином, а мощи его святые покоятся рядом с мощами святителя Мартина. Жителям Тура поэтому, если они не хотят прослыть неблагодарными по отношению к небесным дарам, данным им, следует всегда помнить о Божием благословении над ними. Покровитель, которого Он им дал — это не обычный святой, это сам Мартин, которому трудно подобрать достойную его хвалу, поскольку и малейшие его деяния, как было написано, значительно выше, чем величайшие деяния других. Народы мира свидетельствуют, как нам следует его почитать, поскольку ценят его с такой глубокой любовью, что даже и теперь, когда любовь охладевает, мы видим, как к его святой могиле устремляются многоязыкие толпы людей из неведомых стран, так что мы по справедливости можем сказать о Мартине: “Вся земля стремится видеть его”. Их рвение — это сильный и справедливый упрек равнодушию тех, кто находится с ним рядом, но ясно, что это по промыслу Божию любовь его проникла во многие сердца до такой степени, что память о нем благоухает повсюду как о втором Иосии, и что она так распространилась по странам земли, что, где бы ни царило имя Христа, там и почитают Мартина.[49]

Но более того: Григорий, человек знаменитый не только святостью, но и знаниями, дал жителям Тура веру в то, что город их не должен прозябать в безвестности и незнании, но должен прославиться благодаря ему, как раньше стал известным благодаря Мартину, подобно тому, как Рим, прославившись апостолами, позднее был украшен еще одним Григорием.

Да не сомневаемся, что святитель Григорий, с помощью Божией через святителя Мартина, является нашим защитником и покровителем, и мы можем прибегать к его помощи во всех своих бедах. И верно, неизбывна доброта Григория, вдохновлявшая его так же, как и Мартина, о чьем сострадательном сердцем он с таким усердием поведал нам. Дабы показать нам это сострадание, он записал чудеса Святого, с тем чтобы в будущем все, кто узнает, какое огромное множество их он сотворил и насколько они важны, какие неизлечимые