— Ничего не понимаю, — нахмурилась мама. — Если Дарёнка, зайдя к Матильде в то время, когда там была Саша, взяла этот шарик и засунула в ползунки, то что та пристала к девочке? Она же его даже домой не забрала. Или…

Пока мама размышляла, стало тихо. Мама знала, что, когда внезапно наступает тишина, от ребёнка можно ждать чего угодно. Но её подозрения оказались напрасны.

Измученная погоней Дашенька, пристроившись рядом с Малявкой, заснула в причудливой позе. Максимка, вцепившись в сестрёнку обеими ручками, тоже мирно сопел, вопреки своему обыкновению.

Пришёл с работы папа и, прислонившись к стене, залюбовался милой картиной.

— Пока Малявка спит, давайте-ка тоже вздремнём, а то у меня уже зелёные коровы в глазах, — опомнилась мама. — Бабушка, наверное… Ой, а где бабушка с Кошмаром? Что-то они долго выгуливаются.

Мама с Иваном тревожно переглянулись.

У Сергеевых вечер протекал тоже довольно тихо. Папа читал, Саша писала дневник. Стася рисовала подводный мир, эту тему навеяло сегодняшнее падение в лужу. Мама заглянула Стасе через плечо.

— Очень красиво, — сказала она. — Послушай, я так и не поняла, куда вы сегодня бегали с Ваней и почему ты вернулась вся мокрая и в газетах.

— Я же объясняла, — вздохнула Стася. — Это было уже после того, как я работала привидением. Кошмар взбесился, но не постоянно, а временно. И напал на тётю Матильду. А она испугалась и побежала. Она очень далеко побежала, чтобы эмигрировать в Австралию. Потому что там кенгуру. Тогда мы с Ваней побежали спасать её от свирепого кенгуру, который напал на неё в сквере и так напугал, что она сказала: «Вот и всё…» — и приготовилась утопиться. Но от расстройства перепутала, и так получилось, что вместо неё утопилась я. Там было большое море, я долго тонула, как «Титаник». Иван меня спас и обмотал газетами, чтоб меня никто не узнал и не украл. Очень всё просто.

— Ох, — сказала мама и обняла Стасю за плечи. — Стасечка, нельзя до такой степени уходить в мир фантазии. Ты можешь просто однажды не вернуться. Виктор Гюго сказал: «Мечтатель должен быть сильнее своей мечты». Мы все живём в реальном мире, и ты тоже должна жить в реальном мире.

— Да, — кивнула Стася. — Я очень сильная. Я сильнее даже Кошмара, не то что какой-то мечты. Не огорчайся, мамочка, я больше не буду. Я тоже живу в реальном мире. И вон то облако в окне совсем не дракон, а просто облако.

Мама посмотрела в окно.

— Какой закат красивый, — сказала она. — Конечно, это облако. Не дракон же. Вот только хвост у меня сомнения вызывает.

— Да, — согласилась Стася. — И у меня тоже. Просто вылитый драконий хвост. Хотя и немного пушистый.

Папа оторвался от компьютера и подошёл к окну:

— Что это вы тут секретничаете?

— Я говорю, что вон там, в небе, летит облако, а не дракон, — объяснила Стася. — А мама сомневается.

Папа вгляделся в спорное облако.

— Какой же это дракон? Больше похоже на сантехника дядю Гошу. Если его предварительно расплющить, обмакнуть в белую эмаль и запустить в небо.

— А хвост? — хором возмутились мама и Стася.

— А что хвост? — парировал папа. — Сантехники всякие нужны, хоть с хвостами, хоть без хвостов. Знаете какая это профессия важная!

Мама знала. А Стася не знала, но папу разубеждать не стала. Взрослые никогда не верят, что драконы важнее сантехников. Хотя бы и хвостатых.

Матильда проснулась поздно. Вчерашний кошмарный день её доконал прогулочкой на квартиру к Сан Санычу.

В общем, началось всё удачно. Лидия Семёновна её не узнала — ещё бы, в парандже-то! — а Кошмар разговаривать не умел. Замаскированная Матильда вошла в квартиру Сан Саныча… всё тихо. Соседи, видимо, спят или смотрят телевизор. Матильда вставила украденный ключ в замочную скважину комнаты сбитого «Скорой помощью» пожилого мужчины…

— Эй! Вы кто?

Матильда оглянулась. Перед ней стояла Алевтина — её клиентка с несчастной личной жизнью. Когда Матильда купила себе квартиру Лапшовых, в её собственную комнату в коммуналке въехала эта самая Алевтина, так они и познакомились. Но сейчас в сумраке коридора Алевтина её, замотанную платком, не узнала. И нельзя было, чтобы узнала…

— Это не ваша комната! — напирала на Матильду могучая Алевтина.

— Конечно, — согласилась Матильда тонким, не своим голосом. — Это квартира Сан Саныча Джиованьолли, моего любимого мужа.

И она отвернулась к двери, надеясь, что Алевтина заткнётся. Но не тут-то было.

— Мужа? — возмутилась Алевтина. — Да он холостой! Я первым делом это выяснила, потому что… потому что… ну просто из любознательности. Я Сан Саныча хорошо знаю, мы с ним в цирке вместе работаем — он фокусником, а я билетёршей. Нету у него жены!

— Это очень трагическая история, — сказала Матильда, лихорадочно соображая, как бы отвязаться от настырной соседки. — Мы поженились в молодости, когда Сан Саныч гастролировал со своим цирком по Италии. Я итальянка из Венеции, и Сан Саныч при браке взял мою фамилию.

Матильда решительно открыла дверь и вошла в комнату фокусника. Но Алевтина столь же решительно вошла вслед за ней.

— Ну хорошо, а почему вас тут раньше не было? — не отставала она. — А?

Матильда вздохнула почти искренне.

— Я вам быстренько всё расскажу, а потом вы уйдёте, у меня много дел, — сказала она. — Меня похитил у Сан Саныча влюблённый кахетинский князь Цинандили-Кинзмараули, отвёз в замок «Ласточкино гнездо» и кормил только кефиром и мацони. Видите, какая я худая?

Матильда свернула на кавказскую тему явно под влиянием встречи с Лидией Семёновной.

— Да, худая, — завистливо вздохнула Алевтина.

— К тому же, совершая побег из «Гнезда», я упала со скалы и ударилась головой. У меня была амнезия, это когда всё забываешь. Много лет я не могла вспомнить, кто я. Меня даже удочерил один американский миллионер… и вдруг к нам на виллу приходит красивый молодой человек.

— Это был ваш незаконный сын! — в восторге воскликнула Алевтина, вспомнив бразильские сериалы. Матильда ошарашенно на неё посмотрела.

— Вы уверены? — спросила о на.