ей поверили и не посчитали выдумщицей, вздохнула и вновь склонила сине-голубую голову в знак благодарности.

— Поэтому я и стремилась поскорее попасть в Долину, чтобы сообщить всем, — подытожила она рассказ.

— Ты ни разу там не была, не сумеешь найти дорогу самостоятельно, — отмёл дракон. — Я и мои дети отправимся с тобой.

Драконица насупилась, точь в точь как его сыновья, когда ему приходилось их отчитывать. Возможно, она считала, что раз она уже взрослая и вдобавок водный дракон, то дорога найдётся сама. После войны Долина была очень надёжно скрыта, с тем расчётом, чтобы никто посторонний просто не смог туда попасть. Всё вышесказанное не оставляло иного выбора, кроме как всем вместе направиться туда. Он сможет лететь с детьми на спине, Роулсанэ, если отдохнёт сегодня, сможет лететь уже завтра.

— Пойдём, — Трефалкир встал с земли и неспешно пошёл в чащу, словно ожидая, что гостья последует за ним, — мы полетим завтра.

— Но я не хотела бы тревожить тебя, да ещё с драконятами. Я уверена, что справлюсь сама, — она попыталась настоять и увильнуть от такой опеки.

— Дело не только в том, что тебе небезопасно путешествовать одной, или в том, что ты не отыщешь путь. Дело в том, что напало на тебя, — взгляд его оранжевых глаз почти что сверлил её. — Я же могу помочь решить эту проблему, пока она не выросла в масштабах.

— Как скажешь, Трефалкир, — Роулсанэ всё же смирилась с его авторитетом и со своей усталостью.

Встала и покорно пошла следом. Самец же, получив её согласие, ускорился. Взлетать он не стал. Это только забрало бы последние силы молодой драконицы, да и не удалось бы аккуратно преодолеть сплетение ветвей. Налетаться они успеют в ближайшие два дня.

* * *

Тем временем в пещере драконыши устроили что-то вроде крепости. Сардолас восседал на уступе, на котором обычно лежал его отец, высматривая любое подозрительное движение в окружающих их зарослях, готовый в любой момент подать сигнал своим братьям. А они патрулировали вход пещеры, иногда посматривая на фиолетового драконыша, иногда тоже всматриваясь в чащу леса. Появление чужака в привычном и безопасном месте они восприняли как угрозу своему дому, поэтому в отсутствие Трефалкира собирались защищать свою пещеру, как и подобает взрослым драконам.

6. Перелёт

Трефалкир уверенно вёл морскую драконицу по густому и чуждому ей лесу. Ему не надо было оглядываться, чтобы знать: она разглядывает его и иногда озирается на деревья. Да только вот на могучие стволы, покрытые изумрудным мхом, и высокие кроны она смотрела без волнений и опасений. Но дракон привык к такому предвзятому отношению. Впервые по-настоящему столкнулся с ним, когда, спустившись со снежных гор, попал в Скрытую Долину, место, которое считалось самым безопасным и священным для драконов.

* * *

Ему было четырнадцать, когда он покинул пики и отправился в более тёплые земли, больше подходившие его натуре. Он каким-то образом нашёл Долину самостоятельно и бродил по ней, восторгаясь красками природы и красотой пейзажей. Там всё столь не походило на ледяные горы, сама атмосфера была другой: доброй, прекрасной и, самое главное, живой. Правда, его первая встреча с сородичами едва не закончилась трагедией. Трефалкир почти подошёл к развалинам невероятно большого города, где он чувствовал большое скопление драконов. Самец волновался, потому что за всю жизнь помнил только несколько ледяных сородичей. Дойти куда-либо он не успел — навстречу ему вылетели трое взрослых драконов, их рычание, а так же положение тел оставляли сомнения в мирности их намерений. Земляной дракон никак не мог понять, что их разозлило, ведь он не сделал ничего плохого. Вступать в поединок сразу с тремя взрослыми особями ему, тогда ещё подростку, смысла просто не было. Он ловко уходил от ударов, маневрировал в воздухе, пытаясь достучаться словами, что он не несёт в себе вреда. Но его не слушали, кричали, что от него разит смертью, чтобы он выметался отсюда. Его едва не растерзали старшие драконы, разъярённые аурой чёрного волшебства. Трефалкир почти вплотную подошёл к тому, чтобы использовать магию, которая так вывела их из себя, но его остановило прибытие короля Вискрира.

Громкий и высокий клёкот раздался с неба, пронзив головы четырех драконов болью, заставляя мигом покорно пригнуться к земле. Когда король начал спускаться, невероятно сильные потоки воздуха просто раскидали в стороны всех внизу. Он проскрежетал зло и возмущённо.

— Что вы устроили здесь?!

Взрослые драконы насупились, а один выступил и рассказал о том, что они ощутили присутствие чёрной магии, указывая на нового родича лапой. Вискрир небрежно махнул на него крылом, призывая замолчать. Потом презрительно оглядев Трефалкира, молодого и потрясённого новым миром, новыми родичами, сильной аурой исходящей от самого короля, заявил:

— Драконы не должны убивать друг друга, тем более в Долине и тем более этого чёрноволшебника, которого рано или поздно пожрет его же волшебство. Представься, юнец, и скажи: что ты делаешь здесь?

В итоге, король всё же разрешил Трефалкиру остаться в Долине. Счёл его рассказ о своём невероятном детстве в снежных горах забавным, но уважительно прищёлкнул клювом, услышав имя названного отца земляного. Одним из предупреждений было не использовать колдовство в Долине, чтобы не раздражать сородичей и не оскорблять чистоту места. Несмотря на полное соблюдение правил, остальные драконы относились к нему с опаской и недоверием, а кое-кто даже с отвращением. Одним из тех, кто подружился с ним, оказался Нивервир. Сын короля был примерно одного возраста с Трефалкиром, но ощущался гораздо старше и мудрее своих лет. Наверное, всё дело в его принадлежности к королевским драконам, которые взрослели раньше прочих, даже становились на крыло не в пять лет, а в два года. Тогда всё было совсем по-другому.

* * *

От воспоминаний о том, в целом безмятежном, несмотря на некоторые нюансы, времени, его отвлёк звук хрустнувших веток. Самец обернулся — Роулсанэ неуклюже выбиралась из очередных зарослей. Долгое странствие и бегство от той твари измотали драконицу, она еле волочила лапы, задевая выступающие из земли корни.

— Мы почти пришли, скоро ты сможешь отдохнуть, — спокойно заметил Трефалкир.

— Да, мне не помешало бы дать лапам отдых, — драконица постаралась, чтобы голос звучал дружелюбно, но в нём по-прежнему слышалось опасение.

Но зелёный дракон не сердился на неё — он привык. Морская самка не виновата в своём бессознательном страхе перед ним. Но к её чести он отметил, что она держится спокойней многих. Может, потому что она была слишком молода, и её разум мог воспринять большее или