За Бергрензе были еще страны, множество новых названий, которые я пообещала себе запомнить рано или поздно.

Как и все имена и титулы его величества Антуана из Арли, короля Иберии и властителя Южной Ангрии, Маревельда и… и чего-то там еще.

За пределы Бергрензе его власть не распространялась. Там были свои короли и князья.

В замке имелась библиотека, большая и очень странная, похожая на склад букинистического магазина.

Я могла приходить в нее, когда мне хочется, и пытаться найти в хаосе книг на полках что-то полезное для себя или просто интересное. «Главное, – сказал Ренар, вычищая трубку над тем самым огромным камином в огромном зале, – не упади со стремянки, пока тянешься к знаниям».

Еще в замке было множество пустых комнат с зеркалами на стенах, тайных дверей, ведущих в маленькие коридоры, витражей на окнах, фигурок животных на полочках над каминами, венков из веточек, колосьев и рябины, светильников, фонарей и пустых канделябров.

– И все-таки, – сказала я, расправляя очередную складку на юбке – не столько из надобности, сколько из желания унять нервную дрожь. Быть настырной я не умела. – Башни, горы и библиотека это здорово, но… Зачем я нужна вашему королю?

Ренар, все еще стоящий у камина, на секунду замер, поднял на меня взгляд, словно я застала его врасплох, и ухмыльнулся.

– Видишь ли, милая, – сказал он, разглядывая трубку, достаточно ли она чистая, – двери в другие миры не открываются просто так. Если наша богиня прислала кого-то последить за нами, значит, на то есть причины, пусть мы их не всегда видим. Если начальство приходит с проверкой, – хмыкнул Ренар, – лучше показать себя с выгодной стороны.

Я скептически изогнула бровь, но шутить про одно там произведение из школьной программы не решилась.

– Мало ли, что нас ждет, раз ты здесь. – Ренар посмотрел на меня и подмигнул. Он снял с крючка, торчащего из стены рядом с камином, металлический прут вроде кочерги и пошевелил угли. – Какие испытания ты принесешь с собой.

– Был же кто-то до меня…

– Был, – кивнул он, не оборачиваясь. – Были и давно, и не слишком давно. Портрет рыжей женщины в оружейной помнишь?

Я кивнула, потому что именно перед этим портретом я застыла, рассматривая деву-рыцаря на фоне пламенеющих небес. Художник зачем-то решил снять с нее шлем, и тугие кольца огненно-рыжих волос рассыпались по плечам, одетым в доспех. Удивительно нелогично, если я хоть что-то понимаю в доспехах, но завораживало невероятно. Леди с портрета, кажется, следила за тобой, когда ты заходил в зал, губы ее изгибались в торжествующей полуулыбке, лезвие клинка сияло, как осколок зеркала.

– Она пришла во времена Великой Войны, – сказал Ренар. – И помогла правителям Латиерры завершить ее. Та война была… скажем, не короля с королем, а королей с… не слишком хорошими людьми. Такие войны меняют мир и все в этом мире.

Я снова нашла на юбке складку и старательно ее расправила.

– Но спешу тебя обрадовать, милая. – Ренар закончил издеваться над углями и вернулся в кресло рядом со мной. – После Красной леди все было тихо. Насколько может быть тихо в мире вообще. Я надеюсь, ты продолжишь эту добрую традицию, – добавил он с ласковой улыбкой и, взяв со столика чашку чая, поднял ее, как бокал с вином. – За это я и выпью.

Он действительно выпил чай за несколько глотков.

– Я ответил на твой вопрос?

– Да, – сказала я, с сомнением поглядывая в сторону второй чашки. – А те… две, кажется, которые были здесь до меня?.. Ты их знал?

Я бросила на Ренара взгляд, пытаясь уловить, как он воспримет этот вопрос.

Ренар спокойно кивнул.

– Они были… милые, – сказал он. Фарфоровое донышко чашки тихо стукнуло о блюдце. – И совершенно не похожи ни друг на друга, ни на тебя. Если ты не против, я расскажу тебе о них в другой раз.

Он встал, оттолкнувшись ладонями о подлокотники кресла.

Я удивленно вскинула голову.

– М?

– Поздний час, – пояснил Ренар. – Наша строгая смотрительница довольно принципиальна там, где дело касается времени сна. Если ты не будешь чай, то я провожу тебя до твоих дверей.

***

В паре шагов от входа в комнату, которая теперь называлась моей, Ренар остановился, словно задумался, надо ему туда или нет. Он бросил взгляд на двери, на горевший над ними фонарь с кристаллом, откашлялся и повернулся ко мне.

– И вот мы здесь, миледи, – сказал он, щурясь и с какой-то странной хитростью наклоняя голову набок. – И, пожалуй, здесь мы и расстанемся. Спасибо за чудесный вечер.

– Тебе спасибо, – ответила я, чуть смущаясь, и спросила с легким ехидством: – А что, ваша смотрительница так же принципиальна и касательно посещения покоев леди на ночь глядя? И линейкой отмеряет расстояние, на которое к леди разрешено приближаться?

Ренар улыбнулся.

– Скорее, я просто не горю желанием сейчас с ней сталкиваться, – сказал он. – У нас специфические отношения. Скоро все поймешь. – Он снова протянул мне руку ладонью вверх, как незнакомой кошке. – Доброй ночи?

– Доброй, – протянула я руку в ответ. – Ой!

Я надеялась на рукопожатие, но вместо этого получила легкий поцелуй в тыльную сторону запястья – и улыбку, от которой хотелось провалиться сквозь землю.

Все так же улыбаясь, Ренар отпустил мою руку и ушел в глубину коридора, оставив меня в смятении.

Дверь легко поддалась, когда я потянула за ручку на себя.

Комната встретила прохладным полумраком, только в дальнем углу сиял настенный светильник, и тускло тлели угли внутри камина. Шелест юбки звучал почти громоподобно, такая здесь стояла тишина. Я медленно осмотрелась, прислушиваясь, нет ли кого из слуг – и вдруг осознала, что за весь день, за те несколько часов, которые я провела в огромном замке, я не встретила никого, кроме Ренара и Сильвии.

То есть кто-то работал на кухне, конечно, я слышала через дверь какие-то звуки, чувствовала запахи, но мы не зашли туда.

Мои обеденные сэндвичи, наш общий ужин и чай я находила уже готовыми в комнате, откуда никто не выходил.

Твою ж мать.

Я прикрыла глаза, прикусив губу, и постаралась найти рациональное объяснение этому.

Много ли я, в конце концов, видела слуг? Может быть, в особенно благородных домах слуги умеют быть незаметными?

Как призраки.

– Доброго вечера, – раздался голос за спиной.

Я могла поклясться, что я не слышала ни шагов, ни звука открывающейся двери, ни шелеста ткани, ни чужого дыхания – вообще ничего.

Сильвия опять вышла из ниоткуда, тихо, словно все время была здесь, рядом.

Я открыла глаза и обернулась, чувствуя, как меня бросило в жар, а в ногах появилась слабость.