Но магазин, наполнивший меня благоговейным страхом, был совсем мал. Он втиснулся между двумя гораздо большими и наряду с обычными разбитыми стеклянными окнами имел внутри перегородку из проржавевшего металла. Я заглянул внутрь: похоже на пещеру Аладдина. Золотые кольца. Усаженные бриллиантами и другими камнями броши, ожерелья, браслеты. И множество часов.

Я подобрал одни. Тоже золотые и с тяжелым золотым браслетом, который растянулся, когда я сунул внутрь пальцы и развел их. Браслет мог прочно сидеть на запястье. Но, впрочем, более толстом, чем мое. Когда я надел часы, они соскользнули, поэтому мне пришлось надеть их выше. Они, конечно, не шли, но это были часы! Генри и Бинпол осматривали что-то на другой стороне улицы. Я хотел позвать их, но потом передумал.

Дело не в том, что мне не хотелось, чтобы у них были такие же часы, хотя и это отчасти. Тут вмешались и воспоминания о драке с Генри из-за отцовских часов, когда мне помог Джек. И еще кое-что. Моя неприязнь к Генри отодвинулась в глубину сознания из-за трудностей и опасностей, которые мы разделяли. Когда к нам присоединился Бинпол, я больше разговаривал с ним, а Генри до некоторого времени оставался в стороне. Я сознавал это и, боюсь, был доволен.

Но позже, особенно после прихода в огромный город, я почувствовал перемену. Но ничего определенного: только Генри больше разговаривал с Бинполом, а тот свои замечания адресовал обычно Генри; и вот уже если раньше мы говорили с Бинполом, а Генри был посторонним, то теперь таким посторонним все чаще становился я. И вот я отыскал магазин с драгоценностями и часами, оставив себе странную машину с четырьмя рядами маленьких белых кружочков с буквами. Я снова взглянул на часы. Нет, не стану их звать. Постепенно мы перестали обращать внимание на магазины. Частично потому, что наше любопытство пресытилось, но отчасти и из-за того, что мы уже семь часов шли по городу, а никаких признаков его конца не было. Даже наоборот. В одном месте, где образовалась гигантская груда обломков, мы взобрались на ее верх сквозь кусты и увидели море зелени и рухнувшего камня. Оно тянулось бесконечно, как настоящее море, усеянное рифами. Без компаса мы бы заблудились, так как день был облачный и невозможно было определить направление по солнцу. Но мы знали, что по-прежнему движемся на юг.

Мы пришли в район более широких улиц, обрамленных огромными зданиями. Улицы уходили вдаль. Мы остановились поесть в месте, где встречались несколько таких улиц. Здесь Деревья не сумели пробиться, и мы сидели на камне, ели мясо и Жесткие сухари, которые дал нам капитан Куртис: хлеб мы уже Весь съели. Потом мы отдыхали, но через некоторое время Бинпол встал. И Генри пошел за ним. Я лежал, глядя в серое небо, и вначале не ответил, когда они позвали меня. Но Бинпол позвал снова, и голос его звучал возбужденно. Казалось, они нашли что-то интересное.

Это оказалось огромное отверстие, окруженное с трех сторон ржавыми перилами, со ступенями, ведущими вниз, в темноту. Сверху, против входа, виднелась металлическая пластина с надписью “МЕТРО”.

Бинпол сказал:

— Ступени такие широкие, что тут могут пройти в ряд десять человек. Куда они ведут?

— Какое нам дело? — ответил я. — Если мы не отдыхаем, лучше двигаться.

— Если бы я мог взглянуть… Зачем был построен такой огромный тоннель?

— Ты там ничего не увидишь.

— У нас есть свечи, — напомнил Генри.

Я гневно сказал:

— Но нет времени. Я не хочу проводить здесь ночь.

Они не обратили на это внимания. Генри сказал Бинполу:

— Мы можем немного спуститься и поглядеть.

Бинпол кивнул.

— Это глупо! — заявил я.

— Ты можешь не ходить, если не хочешь, — возразил Генри. — Оставайся здесь и отдыхай.

Он сказал это равнодушно, в то же время отыскивая в мешке свечи. Их следовало зажечь, а огниво хранилось у меня. Но они были настроены решительно, и я сдался:

— Я иду с вами. Хотя по-прежнему считаю все это бессмысленным.

Ступени привели в пещеру, которую мы осмотрели, насколько позволял слабый свет свечи. Тут не было доступа непогоде, и поэтому предметы сохранились лучше, чем наверху: виднелись странные машины с полосами ржавчины, но в целом не тронутые разрушением, и что-то вроде ящика с целыми стеклами.

Из пещеры вели тоннели: некоторые, как тот, по которому мы вошли, вели вверх, а другие — еще глубже вниз. Бинпол решил исследовать один из них и выполнил намерение, несмотря на возражения. Лестница оказалась очень длинной, а у подножия ее направо отходил другой, меньший тоннель. Даже тот слабый интерес, который у меня был, теперь совершенно исчез; я хотел одного — возвратиться к дневному свету. Но я не стал говорить об этом. Мне показалось по отсутствию энтузиазма в ответах на реплики Бинпола, что Генри не больше меня хочет идти дальше; может, даже меньше. Я получил от этого небольшое удовлетворение.

Бинпол шел впереди по тоннелю, который повернул и окончился воротами с тяжелой железной решеткой. Когда он толкнул их, ворота заскрипели и открылись. Мы прошли внутрь, рассматривая то, что можно было увидеть.

Это был другой тоннель, но гораздо больше предыдущих. Мы стояли на ровном камне, а тоннель изгибался над нашими головами и уходил за пределы досягаемости света свечи. Но нас удивил стоящий рядом предмет. Вначале я решил, что это дом — длинный низкий узкий дом из стекла и металла, и подумал, кто же решался жить здесь, глубоко под землей. Потом я увидел, что он стоит в широкой выемке, что под ним колеса и колеса эти стоят на длинных металлических полосках. Это было что-то вроде шмен-фе.

Но куда же оно вело? Неужели этот тоннель уходил на сотни миль, но под землей? Может быть, к подземным городам, чьи чудеса были даже удивительнее города над нами. Но как? Мы пошли вдоль выемки и обнаружили, что длинный экипаж соединен с другими такими же — мы насчитали их шесть, — а сразу за последним экипажем был вход в другой, меньший тоннель; металлические линии уходили в него и терялись из виду.

Последний экипаж оканчивался окнами, смотрящими вперед. Внутри здесь было сиденье, ручки, инструменты. Я сказал:

— Нет места для привязывания лошадей. И как они могли тащить под землей?

— Должно быть, тут использовали твой паровой котел, — сказал Генри.

Бинпол жадно смотрел на незнакомые приборы.

— Или что-то еще более удивительное, — отозвался он.

Возвращаясь, мы заглянули в экипажи: часть их стен была открыта и туда можно было войти. Внутри были сиденья и груды различных предметов, включая баночки с едой, которые мы находили в магазинах; и здесь они не проржавели: воздух внизу был сухой и прохладный. Назначение других вещей мы не могли понять — например, груда деревянных ручек с металлическими цилиндрами. С одной стороны виден был металлический полукруг, а внутри него маленький рычажок. Он щелкал, когда на него нажимали пальцем, но ничего не происходило.

— Значит, они перевозили товары, — сказал Бинпол, — и людей, поскольку тут есть сиденья.