Если сопоставить то, что говорил Ленин, писал Гитлер и делал Сталин, то желание спорить об отказе Сталина от идеи Мировой революции пропадает.

Просто Троцкий готовил Мировую революцию лозунгами и воплями на весь мир, раскрывая свои планы, на выполнение которых у него не было ни сил, ни средств, ни возможностей, а товарищ Сталин воплями воздух не сотрясал, а действовал, и эти действия были наглухо опечатаны грифом «совершенно секретно». Именно этим грифом закрывались все документы по созданию тайных кузниц, где ковался фашистский меч…

После прихода к власти в 1933 году Гитлер решил сокрушить все политические партии и движения в Германии, оставив только свою собственную, вооруженную единственно верным учением. Для сокрушения противников Гитлеру потребовался провокатор. Был подобран некий слабоумный Маринус ван дер Люббе. И в одну прекрасную ночь сгорел Рейхстаг. В руки полиции попал ван дер Люббе — факел в руках и членский билет коммунистической партии в кармане. Выходило, что коммунисты подожгли Рейхстаг, а раз так, значит, Гитлер разгромил коммунистическую партию Германии, а заодно и все остальные партии.

Но Гитлер не понял простой вещи — сам он в руках Сталина играет роль слабоумного ван дер Люббе, только в мировом масштабе. Гитлер разожжет пожар Второй мировой войны, тот самый, о котором наши отцы и деды мечтали, о котором пели пески. Потом Гитлера поймают с факелом в руках, и гитлеризм осудят в Нюрнберге. И никому из судей в голову не придет задать простой вопрос: кто же вложил в руки Гитлера факел и тот самый фашистский меч, который был выкован в СССР?

И пока товарищи коммунисты не ответили на вопрос, зачем их партия готовила фашистов к войне, мы принять довод об отказе Сталина от Мировой революции не можем.

6

Снимем с полок тринадцать томов сталинских сочинений и прочитаем их еще раз. Каждый, кто сам читал, подтвердит: все, что написано после так называемой «великой октябрьской социалистической революции», — это полемика на тему, что есть полная, а что есть окончательная победа социализма.

Понять сталинскую логику легко, отдадим ему должное: он говорил понятно, а это вовсе не так просто, как кажется. Мысль Сталина: сначала мы строим социализм в одной стране, потом — и это неизбежно — во всем мире. Полная победа социализма в одной стране возможна, но она не окончательна. Окончательная победа — только в мировом масштабе.

Понятно, Сталин в своей практике никогда не доходил до чисто марксистского зверства, он не отменил семью, не отправил всех женщин в общественное пользование, не национализировал детей, в трудовых армиях ГУЛАГа содержалось очень мало людей — не более десяти процентов населения, в то время как Маркс рекомендовал — всех и навсегда. Сталинский социализм был сверхмягким вариантом марксизма — так сказать, социализм с человеческим лицом. И все же, несмотря на почти недопустимую мягкость и человечность, сталинизм оставался в рамках марксизма и социализма. Маркс формулировал свою программу четко — ликвидация частной собственности. Сталин от этой рекомендации не отклонился. Сталин частную собственность ликвидировал. А концлагеря — это неизбежное следствие ликвидации частной собственности.

Ликвидируйте ее где угодно и с удивлением обнаружите, что без концлагерей не обойтись Но, построив полный социализм в одной стране, Сталин знал, что любой контакт его подданных с тлетворной заграницей рождает врагов режима. Будущее показало, что собственная дочь Сталина при первой возможности бежать этой возможностью воспользовалась. Она согласна была жить где угодно, только не на родине мирового пролетариата.

И не будем ставить вопрос: отказался Сталин от идеи Мировой революции или нет. Поставим другой вопрос: а мог ли Сталин от этой идеи отказаться, если знал, что длительное сосуществование рядом с нормальными странами немыслимо?

Если бы Сталин и захотел отказаться от Мировой революции, то не мог бы этого сделать, ибо это равнялось поражению и самоубийству. И Сталин не отказался. Он открыто и настойчиво повторял: «Окончательная победа социализма в смысле полной гарантии от реставрации буржуазных отношений возможна только в международном масштабе» («Правда». 14 февраля 1938 г.).

Мой критик Габриэль Городецкий: «Суворов стремится доказать, что внешняя политика Советского Союза целиком определялась идеологией и следовала марксистским догмам, которые всегда имели целью мировую революцию. Суворов не принимает в расчет национальные интересы…»

О каких национальных интересах речь? Только в ходе коллективизации в Советском Союзе было истреблено больше людей, чем во время Первой мировой войны во всех странах, принимавших в ней участие. Коллективизация — это Вторая мировая война против моего народа. И когда говорят, что 1 сентября 1939 года Гитлер начал… я отвечаю: 19 августа 1939 года Сталин начал Вторую мировую войну против народов Европы. Но если смотреть в корень, то увидим — Вторая мировая война была начата коммунистами в 1930 году против мужиков России, Украины, Белоруссии. В 1939 году эта война распространилась и на соседние страны.

Попробуйте с точки зрения национальных интересов объяснить войну против этой самой нации, истребление миллионами самых трудолюбивых и деятельных представителей нации, ее костяк и хребет, истребление тех, кто нацию кормит. А кроме того, крепкий мужик-хозяин — всегда хороший солдат. Повторяю: всегда. Истребление крепких мужиков было истреблением хороших солдат. И когда советско-германскую войну по недоразумению называют чуть ли не «великой» и даже «отечественной», возразим: коллективизация была коммунистической антиотечественной войной, войной против своего народа, войной на истребление, войной на уничтожение защитников отечества. Война в Европе — только продолжение, но уже против всех наших соседей, ближних и дальних.

Только с точки зрения Мировой революции действия Сталина объяснимы и понятны: свободному крестьянству Мировая революция не нужна, именно свободное крестьянство воспротивилось бы советизации Эфиопии и Антарктиды, ибо за Коминтерн и его авантюры расплачиваться мужику и кровь лить — мужику.

Для того товарищ Сталин и переломал хребет русскому мужику, а заодно и всему народу, чтобы не мешали принимать новые республики в нерушимый союз. И очень даже логично: сначала в одной стране, потом — в мировом масштабе.

Интересно объясняет господин Городецкий: захотел Сталин — руководствуется марксистской идеологией, а не захотел — национальными интересами…

Но не было у товарища Сталина такой свободы. Социальная справедливость требовала национализации, национализация означала бюрократизацию, это влекло за собой массовый исход и «границу на замке», «граница на замке» означала самоизоляцию, отрыв от всей мировой цивилизации и неизбежное отставание. Мы начинали вариться в собственном соку, теряли контакт с другими народами, с лучшими достижениями мировой науки, техники и культуры, были вынуждены все изобретать сами. В нормальном мире научное открытие в одной из стран быстро становилось общим достоянием, все страны обогащали друг друга, мы же все велосипеды вынуждены были изобретать сами… Отставание порождало недовольство народа существующим порядком и правительством…