и отправим как будто ты и есть Рюрик?

— Мне 38 лет, а ему 14. Разница не великовата?

— Да кто заметит? Может у Рюрика была тяжелая жизнь и потом… вы так похожи, а у меня есть знакомая, которая делает профессиональный грим для актеров. Закрасит тебя так, что родная мать не узнает.

— Блин, идиотизм…

Йена грозно посмотрела исподлобья на Элгея.

— Ну класс… может, мне за него еще в армию сходить?

— На медосмотр. Это идея. И платить не придется.

— Ага, а служить ты меня тоже отправишь?

— Успокойся, все нормально будет. Я сейчас позвоню гримерше, получишь паспорт. А насчет армии подумаем. Можно же по контракту.

— Ты меня решила в горячую точку отправить???

— Спокойно. Мы же хотели домик за городом? Посмотри, сколько за службу по контракту платят?

— Ты решила избавиться от меня?

— Смотри, за службу в горячих точках — 200 рубинштейнов в месяц… за инвалидность 1500 рубинштейнов единовременно. За потерю… семья погибших получает единовременную выплату 7000 рубинштейнов. Нам хватит на дом за городом. Подумай.

— Ты реально хочешь, чтобы я пошел служить и меня убили?

— Нет, ты что. Я хочу, чтобы наш сын получил паспорт и отдал долг родине, а мы имели возможность ездить за город в свой дом отдыхать.

— Ладно, манипуляторша… Звони своей гримерше. За паспортом я схожу, но в военкомат сама пойдешь.

Йена довольно улыбалась, глядя в телефон и листая записную книжку в поисках номера Нанны — профессионального гримера.

— Нанна, привет! У меня к тебе очень необычная просьба. Ты могла бы моего мужа загримировать в 14-летнего?

— Господи… что решила попробовать, каков он был несовершеннолетним?

— Аахах! Ну да, ты же меня знаешь.

— Если бы не знала, позвонила бы в психушку.

— Йен, могу, конечно. Тебе когда нужно?

— Да можно… сегодня?

— Нет, сегодня не могу, у меня съемки, можно послезавтра вечером.

— Не, Нан, надо утром или днем максимум.

— Тогда давай в воскресенье.

— И лучше в будни.

— Да ептава!.. у вас брачные игры по будням только что ли проходят?

Элгей сидел за своим столом, закрыв лицо рукой. Ему было безумно стыдно слушать этот разговор.

— Хорошо! Договорились, во вторник в 10 утра. Все, супер! Буду ждать!

Йена положила телефон на подоконник и подошла к Элгею.

— Во вторник ты идешь за паспортом.

— Нет слов.

В назначенный час с небольшим опозданием на пороге дома Элгея и Йены стояла женщина неопределенного возраста в коричневом длинном стеганом пуховике, с грузинским носом, рыже-каштановыми волосами, окрашенными в технике шатуш.

— Привет, затейникам! — сказала она слегка скрипучим голосом. Плюс ко всему она была немного простужена и говорила в нос.

— Заходи! — помогла ей снять пуховик Йена.

Грим занял почти три часа. Все это время Йена и Нанна пили шампанское и много смеялись, Элгей изредка хихикал и сильно волновался, чтобы не опоздать.

— Прыщи рисовать? — краснея от смеха, спросила Нанна.

Йена с гримершей склонились, критично осматривая фантастически помолодевшего Элгея.

— Давай пару воспалений сделаем. На подбородке и на носу. — Йена аж хрюкнула от смеха.

Встреча в МФЦ для получения паспорта была назначена на 15:00. Элгей еще не знал, как ему ехать: одному или с захмелевшей Йеной. Так же он не понимал, как ему в принципе выйти из дома, когда там была Нанна, которой ничего не известно.

— Ну вот. 24 года долой и пара прыщей! — отложила в сторону кисть и спонж Нанна.

Они молча смотрели на Элгея. Он был вылитый Рюрик, только глаза карие и волосы темнее, да еще с легкой сединой. Этот момент они не учили.

— Нан?

— А?

— А у тебя нет случайно зеленых линз и коричневого парика?

— Чтооо? Ты смотрю вошла во вкус.

— Нет-нет. Ну может есть, было бы вообще прикольно, всегда хотела посмотреть, как Элгей выглядел бы с зелеными глазами и каштановыми волосами.

— Слушай, вообще нет, но сегодня чисто случайно есть.

Она достала старый женский парик — короткая дурацкая прическа, какие носят бабушки и темно-зеленые линзы.

Линзы оказались подходящими, перекрывающими карий цвет глаз, а парик выглядел на Элгее странновато.

Девушки смеялись, резко прерывались, чтобы посмотреть на Элгея и снова заливались смехом.

— Девчонки, я понимаю, вам очень весело, но я чуть не забыл, мне же в МФЦ сегодня надо.

Йена резко перестала смеяться и уставилась на Элгея.

— В таком виде тебе все двери открыты! — смеялась Нанна.

— Слушай, а грим не потечет? Я смогу туда-обратно сгонять без проблем? А то забыл, но не смывать же столько часов трудов? Он будет держаться несколько часов? — Элгей был рад, что придумал причину, чтобы выйти.

— Ты его при все желании без специального средства не смоешь. Ну разве что прыщи могут отвалиться, я их натуральными делала, как будто это твои, с корочками.

— Фуу.. — посмотрел в зеркало Элгей. — Ну ладно. Это все очень весело, но мне нужно отъехать за одним документом, а потом я сразу вернусь и мы продолжим веселиться.

— Да я не против, мне самой, правда, надо уже бежать. Тебя подвезти?

— Я тогда с Элгеем поеду, да, Нан, если не сложно, закинешь нас по дороге в МФЦ, он вроде в твоем районе, если ты домой.

— Да, собирайтесь.

Это ЗАГС или МФЦ?

Ровно в 15:00 Йена и Элгей вошли в МФЦ района Отрадное. Взяли талончик, перед ними был 1 человек.

Они молча ждали своей очереди и решили идти за паспортом вместе, как мать и сын. Это был первый Рюрика в свет.

Йена старалась не смотреть на Элгея, выглядел он, честно говоря, как идиот в этом парике. Но лицо было фантастически похоже на фото для паспорта, это и смешило и одновременно смущало Йену. Она не знала, как ведут себя матери с 14-летними сыновьями.

— Талон номер Б028. Пройдите в окно номер 33.

— Это нас. — сказала Йена по-взрослому. — Элгей, идем.

Высокий парень с зелеными глазами, молодым, слегка прыщавым лицом в парике, который он как будто стащил у бабушки, что сидела на лавке в соседнем дворе, неуверенно пошел со своей мамой в сторону окна номер 33.

— Здравствуйте, на получение?

Йена замерла. Элгей смотрел на женщину в окошке и ничего не понимал. Это была невысокого роста пожилая женщина с пучком сальных, выбивающихся волос в больших очках с увеличительными стеклами и сильно косящими голубыми глазами.

Йене от страха показалось, что она оказалась в фокусе этих раскосых глаз, когда непонятно, куда они