Антон не выдержал, вскочил из-за стола и изобразил нечто вроде танца племени мумбо-юмбо. Перед его мысленным взором появился деревянный ящик с распахнутой крышкой. Внутри переливались всеми цветами радуги груды сокровищ. Здесь были и сапфиры, и рубины, и изумруды, и много-много бриллиантов. Только бери и уноси, сколько можешь!

Но вскоре радостное возбуждение схлынуло, и глаза у Антона вновь стали слипаться. Он зевнул и, спрятав в ящик серебряный подсвечник, вновь улегся в кровать. На всякий случай он не стал выключать настольную лампу, и правильно сделал. Не прошло и нескольких минут, как его вновь посетил все тот же жуткий сон. Он опять шел по сырому подземелью, дыша спертым воздухом с запахом плесени, а из тьмы до него доносился жуткий хохот. «Теперь ты наш, Румата, – кричали скелеты. – Ты заразился кладоискательством, как мы когда-то. А это значит, что скоро тьма навсегда поглотит тебя, ха-ха-ха!»

Он находит в себе силы повернуться и сломя голову бросается назад, к выходу из подземелья. Но скелеты, злобно шипя, мчатся за ним. Вот один из них протягивает свою костлявую руку, и прикасается к его плечу…

– Нет! – закричал он, дрожа от страха. – Нет! Оставьте меня, оставьте!

– Что с тобой, сынок? – услышал он голос матери. – Неужто кошмар приснился?

Антон открыл глаза – и увидел, что мать, одетая в цветастое летнее платье, стоит рядом с кроватью и встревожено смотрит на него.

– Что, уже утро? – простонал Антон, очумело моргая.

– А ты посмотри в окно. Опять всю ночь просидел с книжкой в руках? Сколько раз я говорила: не читай в кровати – зрение испортишь! Тем более по ночам.

Антон хотел было по своему обыкновению немного поворчать, но вдруг вспомнил про клад и постарался изобразить лучезарную улыбку.

– Прости, мамочка, я больше не буду. После этих книжек про пиратов снится всякая чушь… Ты уже идешь на работу?

– Конечно, – улыбнулась Ольга Дмитриевна. – Отец уже уехал в Москву, так что ты опять остаешься один. Завтрак на столе, а к обеду я уже все подготовила. Смотри, чтобы в час дня был дома, как штык!

– Будь сделано, мама! – еще приторнее заулыбался Антон. – Если хочешь, я даже пропылесосить комнаты могу.

Мать нахмурилась и Антон понял, что немного переборщил, ну, насчет пылесоса.

– А ты не заболел, сынок? Может, на речке простудился? Сколько раз я говорила, чтобы ты не валялся часами на речке! Там такой ветер…

Антон клятвенно пообещал, что сегодня на речку ни за что не пойдет. Вода еще мутная, да и вообще… А чувствует себя он замечательно, так, как не чувствовал себя прежде никогда в жизни!

Мама в сомнении посмотрела на него, пощупала на всякий случай лоб, а потом улыбнулась.

– Ну ладно. Сходи в полдесятого за молоком, купи хлеба и огурцов. И не забудь про свое обещание не ходить сегодня на реку!

Антон с легкой душой пообещал, а сам на всякий случай скрестил пальцы правой руки – той, что лежала под одеялом. Он всегда делал так, когда собирался соврать. Ну как он мог поступить сегодня иначе? Не рассказывать же маме про клад. Она же с ума сойдет от беспокойства.

Наконец, мама ушла. Антон по привычке подошел к окну и, подождав, когда мама пройдет мимо, помахал ей рукой. В какой уже раз он подумал – до чего же у меня красивая мать! И притом очень похожая на голливудскую кинозвезду Шарон Стоун, такая же белокурая, стройная. А ведь ей уже, страшно сказать, тридцать два года! А отцу и того больше, тридцать пять. Но выглядят они совсем еще не старыми. Нет, с предками ему повезло. И вообще, ему в последнее время здорово везет…

В коридоре зазвенел телефон.

– Проснулся? – послышался в трубке таинственный шепот Родика.

– Вроде… Но я бы еще вздремнул часок-другой.

– А чего мобильник выключен?

– Наверное, зарядить забыл. Ну точно забыл!

– Небось, всю ночь клад снился?

– А что – тебе тоже?

– Еще как! И дернул же меня черт вечером перечитать «Остров сокровищ!» Всю ночь за мной гонятся одноногий Джон Сильвер с кривой саблей в руках.

– Ну и как? Догнал?

– Я что, дурнее паровоза? Спрятался от него в какой-то пещере на берегу моря. А она возьми да обвались… Еле выбрался наружу!

– Мда-а-а… Мне тоже всю ночь скелеты снились.

– Испанских пиратов?

– Да нет, наши, отечественные. Помнишь, ты вчера рассказывал про двух мужиков-кладоискателей?

– А-а… Ну и как там у них, что новенького?

– Ждут тебя не дождутся. Говорят: тьма ждет Родьку по прозвищу Лис. У-у-у!

– Тьфу, типун тебе на язык! – рассердился Родик. – Такими вещами, дуралей, не шутят!

Антон вздохнул.

– А я и не шучу… Только скелеты говорили про тьму не тебе, а мне. Теперь, наверное, я в подземный ход и нос побоюсь сунуть…

– Ты того, не очень то болтай по телефону… А вдруг нас кто-то подслушивает?

– Интересно, кто же?

– А те, кто… Помнишь, что вчера рассказывал Лёнька Книгочей?

– Ну и что? Не вижу связи.

– А я вижу!.. Нет, потом расскажу. Когда встречаемся?

Антон задумался.

– До обеда не могу – у меня масса дел по хозяйству. Да и в Интернет стоит слазить. Вдруг там есть что-нибудь про наше Петровское, про Голицыных? Ну, а часа в три предлагаю собраться и сходить на наш лесной остров.

– Ну, ты просто телепат! Я тоже самое хотел предложить. Что-то после вчерашнего меня на речку не больно-то тянет. Ладно, собираемся ровно в три возле магазина. Сейчас еще раз позвоню Тёмке. Что-то он не отзывается. Наверное, с перепугу спит, как сурок. Небось, всю ночь любовался своим…

– Родька! – предостерегающе воскликнул Антон.

– Ладно, ладно, молчу, как могила. Кстати, а ты не забыл про задание главного командования?

– Тьфу ты, совсем из головы выскочило! А может, не надо, а?

– Надо, Федя, надо. До обеда еще куча времени. Хватит тебе и на домашние дела, и на… Ну, сам знаешь. Смотри, чтобы девчонка закрыла свой рот на замок, и не пикала!

Антон повесил трубку. Чудесное настроение его сразу же испарилось. И как он мог забыть про Оксану? Ведь главное, очень симпатичная девчонка, при других обстоятельствах он с удовольствием бы за ней ухлестнул. Но делать это с корыстными целями, по заданию друзей… Бр-р-р! Хуже ничего не придумаешь. И притом, она его запросто может раскусить. Девчонки, они такие, видят парней насквозь – по крайней мере до того, как влюбятся в них. Потом-то из них можно хоть веревки вить, но до того… Ох, Румата, берегись!

Антон умылся, почистил зубы, и вяло поплелся на кухню. Как он и ожидал, на столе стояла тарелка с овсяной кашей, а рядом – стакан молока и булочка с изюмом. Мама была кандидатом биологических наук, работала в ИБИПе заместителем главного технолога, и была буквально зациклена на книгах по здоровью и народной медицине. В последнее время она свято поверила в целебные свойства овсянки. Теперь всем и каждому он рассказывала взахлеб о том, что эту кашу не зря едят по утрам все англичане, от простого рабочего до лорда. Мол, овсянка страшно полезна для печени и желудка. Жуть!