Получив диплом, Карина осталась в институте, поступила в аспирантуру. Сейчас заочно училась, работала лаборанткой на кафедре культурологии и философии, писала диссертацию. Здесь, на кафедре, Карина и познакомилась с Ирой. Это была, конечно же, вынужденная дружба. Как у Пушкина хорошо сказано: «от делать нечего друзья»! Больше им общаться на кафедре было не с кем. В основном контингент пожилой, солидные семейные люди. А тут и чаю есть с кем попить, и в магазин за пирожными сбегать, и на студентов оборзевших пожаловаться, и про коллег посплетничать. Правда, говорила в основном Ира, Карина же привычно помалкивала и слушала.

Сейчас Косогорова звонила справиться о её самочувствии.

– Привет, – скорбно молвила она. – Ты как? Ничего?

– Нормально, – коротко ответила Карина.

– Ты уж держись давай.

«За кого? Или за что?» – хотела съязвить Карина, но промолчала. Зачем обижать человека?

– Стараюсь. Спасибо, что позвонила.

– Да что ты! Какое спасибо! Не могла не позвонить, не поддержать. Ты должна держаться.

«Далось ей это, держаниеʼʼ», – поморщилась Карина.

Ира не успокаивалась:

– Кариша, все мы смертны… – глубокомысленно изрекла она. – То есть я хотела сказать… Понимаешь…

– Я понимаю. Спасибо, Ирочка. Я пойду прилягу, ладно?

– Ладно, ладно, конечно, – заторопилась Косогорова. – Ты уж завтра на работу не выходи. Отдохнёшь…

– Нет, я выйду, – перебила Карина. – Мне так легче.

– Пока, Кариша.

Экранчик погас. Телефон удовлетворённо замолчал. Карина задумчиво смотрела на него. Неужели всё-таки ждала, что он позвонит? Где-то там, в запретной зоне, жила надежда?

Она отключила телефон, небрежно бросила его в сумку, нашарила в боковом кармашке упаковку с пилюлями и торопливо прошла в ванную. В кухне наметилось какое-то движение, а сталкиваться с тёткой или Азалией желания не было.

Защёлкнула серебристый замочек и перевела дыхание. Как же она будет жить с Азалией в одной квартире, если это вынужденное соседство вызывает такую неприязнь? Ответа не было. Карина засунула в рот сразу две жёлтые таблетки, разделась и залезла под горячую воду.

Она обожала принимать душ и валяться в ванне. В воде ей легче думалось, мысли обретали чёткость. И стихи писались, и проблемы решались. Отец называл её русалкой.

Сама Карина считала: любовь к воде объясняется тем, что это её стихия по гороскопу. Она родилась под знаком Водолея. 22 февраля. Это будет первый день рождения без папы. Ей больше не от кого ждать поздравлений. Да и не нужны они ни от кого. Карина глубоко вздохнула и ополоснула лицо. Не помогло: она снова заплакала.

Вылезла из ванной уже ближе к полуночи. К её удивлению, очень хотелось спать. Видимо, таблетки подействовали: мысли сделались тягучими и вялыми. Она с трудом постелила себе, забралась в кровать и моментально заснула, не успев додумать мысль, что надо бы запереть дверь.

Карина второй час добиралась до работы. Обычно дорога отнимала минут сорок. Но из-за снегопада, который начался со вчерашнего вечера и продолжался до сих пор, проехать было практически невозможно. Она опоздала уже на пятнадцать минут, позвонила и предупредила, что задерживается.

Трубку снял заведующий кафедрой, профессор Семён Сергеевич Савин, которого за глаза все звали СС. Никакой связи с характером кличка не имела – профессор был безобидным милейшим стариканом, всю жизнь посвятившим преподаванию. Редкий случай: Савина обожали и студенты, и коллеги.

Институтские старожилы рассказывали, что лет десять назад у Савина случился второй инфаркт. Увезли на «скорой» прямо с экзамена. Все были уверены, что если Семён Сергеевич и выживет, то уж в институт точно не вернётся. Но через два месяца легендарный СС был на своём посту. Несмотря на категорические запреты врачей и бурные протесты жены.

С тех пор в институте сменились два выпуска студентов. Жена Семёна Сергеевича умерла от рака пять лет назад. А его самого любимая работа крепко держала на этом свете.

Жил он в двух шагах от института, поэтому снегопад не помешал ему прийти на работу как обычно. Семён Сергеевич неизменно являлся в восемь утра, вне зависимости от того, во сколько у него по расписанию занятия и есть ли они вообще. Карина полагала, что живи профессор Савин в другом конце города, это бы ровным счётом ничего не меняло.

На Каринины оправдания СС рассеянно молвил:

– Не переживайте, Кариночка, добирайтесь спокойно. Все опаздывают – такая уж нынче погода.

Требовательный к себе, к другим профессор был снисходителен. Однако никто и никогда его добротой не злоупотреблял.

Дорожники не успевали расчищать магистрали, и поток машин двигался с выматывающей нервы черепашьей скоростью. По радио диджей рапортовал о новых авариях на дорогах, водители психовали, «дворники» лихорадочно метались по стеклу, снег валил…

«Отличный день рождения! Лучше не придумаешь», – горько усмехнулась про себя Карина. Разумеется, был бы жив папа, ни снегопад, ни пробки, ни какие угодно катаклизмы не помешали бы ей получить свою порцию радости.

Но сегодня из близких её поздравила только тётя Нелли: позвонила в семь утра из Екатеринбурга. Карина как раз допивала кофе. Тётка словно отсекла от себя Уральскими горами грустные мысли и переживания: голос звучал бодро и оптимистично.

Она речитативом отбарабанила положенные пожелания, для порядка поинтересовалась, как племянница себя чувствует, получила фальшивые уверения, что всё в порядке и повесила трубку, сообщив, что у них уже девять утра, у неё начался рабочий день и больше разговаривать она не может.

Обе повесили трубки с облегчением. Нелли вести светскую беседу мешало смутное чувство, что она открещивается от чего-то важного. Карине попросту не о чем было говорить с тёткой.

Под конец разговора в кухню вплыла Азалия. Она работала начальником юридического отдела в крупной компании, которая занималась чем-то, связанным с нефтью. Вставала рано, обычно не завтракала, только пила зелёный чай с ложкой мёда, зато не менее часа рисовала лицо. Они выходили из подъезда примерно в одно и то же время, садились в свои машины – Карина в белую малолитражку, Азалия в роскошный алый джип – и разъезжались по своим делам.

– Утро доброе, – пропела мачеха, – у тебя сегодня день рождения?

– Да. И тебе доброго утра.

– Поздравляю, дорогуша. Как отмечать планируешь?

Карина оторопела, поражённая неуместностью вопроса, и язвительно ответила:

– Известно как. С песнями и плясками. Обстановка-то располагает к веселью.

Ждала, что Азалия смутится, но та не отреагировала. Спокойно заварила себе чаю в маленьком чайничке, достала пузатую банку с мёдом, мурлыча под нос песенку.