Такой, как я, кредиты никто не раздает. Ну вот скажите, кто одолжит деньги танцовщице на пилоне? Вот и я не знаю. Как вспомню эти гадкие голоса сотрудниц банка, которые кривились при новости о моей занятости. Идиотки офисные! Завидуют наверняка, что у меня есть высокооплачиваемая работа, а у них — скучные серые дни.

Мои дни скучными не назовешь. Каждый день новое приключение на упругую задницу! То идиот какой-нибудь пристанет на работе, то подруга позвонит и «обрадует» прекрасной новостью о хорошем и позитивном начальнике, который ни хрена, блин, не позитивный.

«Может взорваться так, что потом не соберешь по частям».

Да, Светик, я помню этот урок. Видимо, довела, раз он посмотрел на меня, как на последнюю суку.

Однако поведение недобосса меркнет по сравнению с реальными проблемами. Даже Арчи иначе себя ведет. Скулит весь день. Жалобно так. Словно прощается. Да, спасибо за поддержку, братик меньший! Ты так утешаешь, прям слов нет!

Ладно, проехали. Сейчас главное — уберечь себя и семью. Только, черт возьми, ни хрена не получается! Янка теперь дуется на меня, Арчи бегает, как ненормальный, и воет на весь дом (именно на дом, а не на квартиру). Наверняка соседи вот-вот готовы полицию вызвать, лишь бы заткнуть маленькое чудовище. А для меня его вой как сирена.

Чертово плохое предчувствие. Да, оно не напрасно в голове возникает. Знаете, как страшно ожидать последствия? Когда вас вот-вот могут схватить за горло, придавить к холодной поверхности и постепенно лишить кислорода. Ах не знаете? И правильно. Нечего вам думать о таком трэше.

Однажды меня уже приперли к стенке. Да, прямо в этом коридоре, откуда доносятся странные звуки. Рядом со стеной. Никогда не забуду стальные глаза коллектора, черные перчатки и голос робота, спрашивающий:

«Когда будут деньги?»

Может, еще раз в банк позвонить? Может, рискнуть и прийти лично? Попытаться всеми силами взять кредит? М-да. Докатилась, Лидка. Брать кредит, чтобы отдать другой кредит. Смешно. Но лучше так, чем каждый месяц ожидать последствий из-за задержки.

Бах!

Мне послышалось? Показалось? Привиделось? Или Янка что-то мутит? Вряд ли. Арчи моментально затыкается и идет вместе со мной в коридор. Туда, откуда доносятся странные звуки. От двери. Мамочки!

Так, стоп! Не бойся, Лида. Ты ведь замки сменила? Сменила. Никто не подберется к нам и на пушечный выстрел. Хотя лучше бы дверь новую поставила. Железную такую. Пуленепробиваемую. Как в кино. Но на какие шиши? Тупик.

Бабах!

Наша хрупкая дверь дрогнула. По периметру какой-то дымок идет. Странный. На пыль похожий. Это что еще за херня? Эй! Вы что там творите, изверги? Может, соседи ремонт затеяли? Или в подъезде кто-то из малолеток балуется?

Блин, какой ремонт начинается со взлома чужих квартир?

Бабах!

Снова дверь зашаталась, но уже сильнее предыдущего. Знаете, мне это кое-что напоминает. Фильм «Сияние» с Джеком Николсоном. Догадываетесь, о какой сцене идет речь? Да, о той самой, где он топором взламывает дверь.

Так вот... У МЕНЯ ТО ЖЕ САМОЕ, БЛЯДЬ!

Николсон, вали отсюда, а!

Знаете, как ссыкотно? Еще немного, и мы с Арчи лужицу наделаем! Какого хрена я оставила Янку в комнате? Может, крикнуть, чтобы она свалила по-быстрому? Только как... Она же у нас гибкая, по пожарной лестнице спустится. Наверное. Черт, о чем я думаю?

Бабах!

Еще немного, и до меня доберутся. А я на месте стою вместе с лающим Арчи и пошевелиться не могу. Только пищащей Янки не хватает для полного счастья.

Может, в полицию позвонить, пока не поздно? Хотя они вряд ли чем-то помогут. Этих мудаков наверняка уже крышуют, иначе засадили бы далеко и надолго.

Бабах!

Страх подкатывает к горлу, готовый вот-вот вылезти наружу истошным криком.

Вот и настал момент истины. Конец света, мать его! А я не так хотела уйти из этого грешного мира, не с почестями и ленточкой на венке с надписью: «Самой грудастой стриптизерше». Мои мечты об окончании учебы и новом клубе не сбудутся. Смоются в долбаный унитаз.

Бабах!

Двери нет. В прямом смысле. Между мной и страшного вида мужчиной всего пара шагов. Что там женушка Николсона сделала? В туалете заперлась? Интересно, мне это поможет? Вряд ли.

— Яна, сиди в комнате! — кричу что есть мочи, надеясь, что если она услышала — послушается, впервые в жизни, а если нет, то ей не приспичит выйти из комнаты за чем-нибудь вкусненьким.

— Мы предупреждали, Лидия Андреевна, — говорит железный голос. Глаза стальные. Черные. Те самые, которые когда-то душили меня своей агрессией. Черт! Черт! Черт! Попала я по полной программе!

— Я отдам деньги! Мне нужно время! Нам еще не выдали...

— Срать я хотел, ясно?

Мужчина резко оказывается возле меня. Прижимает меня к той самой стене. Вплотную. Загораживает выходы двумя поднятыми около моего лица ладонями. Пресекает все пути к отступлению. Козел! Подонок!

Что ты понимаешь в этой жизни, чертов головорез? Что, скажи мне? Ты знаешь, что такое ад? Знаешь, каково это — менять в корне свою жизнь из-за ошибок родителей? Как идти на унижения, чтобы прокормить себя и сестру? Не знаешь? А тебе и не дано! Твоя задача — рвать и метать по приказу начальства!

— Хозяин попросил приструнить тебя за длинный язычок, но, может, мы найдем с тобой другое развлечение?

Холодная рука в кожаной перчатке опускается вниз и касается приоткрытого шортами бедра. Фак! Нет, ты совсем с ума сошел? Какое на хрен развлечение? Убери свою руку к чертям собачьим! Я тебе не шлюшка заказная, чтобы вот так со мной развлекаться! Если бы промышляла чем-то подобным, то давно заплатила бы все родительские долги!

Эй, ты слышишь меня, урод?

Не слышит. И я ничего не слышу. Не замечаю. Арчи лает на заднем плане не переставая, Янка выбегает и что-то кричит про полицию, а я...

Внезапно чувствую свободу.

Воздух наконец-то попадает в легкие. Я что, не дышала? Наверное. Но сейчас могу. Да я все могу. И дышать, и видеть, и слышать. Причем все в таких мельчайших деталях, что хочется глаза закрыть.

Этот придурок в черных перчатках в мгновение ока оказывается на лестничной клетке, лежащим на верхних ступеньках следующего пролета, а над нам навис...

Что тут забыл недобосс?

Это первый возникший в голове вопрос. Потом мне стало интересно, что с ним творится, ибо голос, которым он что-то говорил, я не узнавала. Да и внешность тоже. Вроде бы тот же надоедливый костюм, та же дурацкая прическа, тот же темный взгляд, но что-то было в нем не то.

Что-то пугающее гораздо больше, чем мудак-коллектор.

— Слышь, мужи-ик, свали-и! — едва говорит стальной голос, пока мой начальник пытается перекрыть ему воздух.