На тот случай, если немцы решат использовать против конвоя «Тирпица», на некотором удалении к югу будут патрулировать готовые вступить в бой главные силы Флота метрополии. Многие присутствовавшие на совещании офицеры считали, что они переживают канун исторического морского сражения; никто не сомневался в исходе этого сражения.

Адмирал Гиффен, еще раньше перенесший свой флаг с «Уичиты», тепло попрощался со своими друзьями на этом корабле и возвратился на линейный корабль «Вашингтон». В 17.00 «Вашингтон» вышел из Хваль-фьорда и направился в Скапа-Флоу, чтобы присоединиться к главным силам Флота метрополии. Капитан 3 ранга Орем передал Гиффену и его штабу на «Вашингтоне» прощальный семафор, заканчивавшийся словами «Счастливого плавания». Пока линейный корабль, сопровождаемый четырьмя эсминцами, медленно выходил из Хваль-фьорда, Гиффен просигналил на «Уичиту»: «Наилучшие пожелания, но не забывайте — знания и умение не могут не торжествовать над невежеством и суеверием». Командир «Уичиты» капитан 1 ранга Хилл ответил Гиффену традиционной шуткой: «Весьма благодарны. Постараемся воспринимать сигналы так, будто наш старина флагман — в самом центре боевой сутолоки». Затем корабли скрылись из видимости, и мигание сигнальных фонарей прекратилось.

Контр-адмирал Гамильтон возвратился на борт «Лондона» и написал боевые приказы крейсерам. «Основная цель, — подчеркнул он, — провести конвой PQ.17 в Россию, однако вторая, лишь немногим менее значительная цель — обеспечить втягивание крупных кораблей противника в бой с нашим линейным флотом и крейсерскими силами прикрытия». Для увеличения шансов вовлечения немецких тяжелых кораблей в бой было предложено повернуть конвой PQ.17 на обратный курс, как только он дойдет до меридиана 10° в. д.

«Мы надеемся таким образом заманить противника подальше от его баз или заставить его остаться в море — в зоне патрулирования наших подводных лодок — как можно дольше».

Фактически операция по проводке конвоя должна была превратиться в постановку ловушки для «Тирпица» с приманкой, состоящей из более тридцати тяжело нагруженных судов, большей частью американских. «Козел» будет привязан к дереву: все будет зависеть от того, успеет ли охотник приблизиться к нему раньше, чем приблизится тигр. Успех будет зависеть также от выдержки охотника, но осознать это было суждено позднее.

Гамильтон правильно предполагал, что «Тирпиц» и «Хиппер», вероятно, будут действовать в одной боевой группе, поскольку скорость хода этих кораблей была почти одинаковой. Карманные же линкоры «Шеер» и «Лютцов» должны были, по его мнению, составить вторую боевую группу. Английские подводные лодки были развернуты у северо-западного побережья Норвегии, а Флот метрополии до восьмого дня перехода конвоя (4 июля) должен был оставаться на позиции дальнего прикрытия, откуда можно было бы выслать торпедоносцы-бомбардировщики, с тем чтобы они успели прибыть к конвою, если около него внезапно появился бы немецкий линейный флот. (Гитлер проявил благоразумие, предупредив Редера о том, что, прежде чем посылать линейный флот в море, необходимо установить, что намерены предпринять авианосцы союзников.) Четыре крейсера сил ближнего прикрытия должны были оставаться в непосредственной близости к конвою приблизительно до девятого дня его следования или даже дольше, «если этого потребует обстановка». В намерения Гамильтона не входило вести свои крейсера через такие районы, в которых они оказались бы в пределах радиуса действия немецкой авиации, равно как и в зонах сосредоточения подводных лодок противника. Он считал, что его крейсера предназначены не для обеспечения противовоздушной обороны конвоя, а для защиты его в случае атаки надводными силами противника. Это было существенным отклонением от практики его предшественника во время проводки конвоя PQ.16. По тактическим соображениям силы Гамильтона должны были оставаться вне видимости конвоя и севернее его в течение большей части перехода.

В соответствии с договоренностью с другими командирами и командующими в случае атаки немецких надводных кораблей Гамильтон намеревался действовать следующим образом: он быстро сблизится с противником на дистанцию семь-восемь миль, предварительно подняв в воздух, если это будет возможно, самолеты для корректировки огня (всего на его крейсерах было 11 самолетов). Если ему придется иметь дело только с одним немецким кораблем, то крейсера Гамильтона атакуют его с различных направлений, в то время как эскадренные миноносцы поставят дымзавесы или тоже атакуют противника торпедами. Если появятся два немецких корабля, две дивизии крейсеров Гамильтона возьмут под обстрел каждая по одному из них, тоже с различных направлений. Однако, если (как в действительности планировали немцы) среди кораблей противника окажется «Тирпиц», крейсерам предписывалось главным образом следить за ним и заманивать его в ловушку:

«Я не намерен вступать в бой с любой группой кораблей противника, если в ней окажется „Тирпиц“. За „Тирпицем“ следует наблюдать с большой дистанции и попытаться вывести его в район, где возможен перехват силами командующего Флотом метрополии»

Утром следующего дня в военно-морской базе в Исландии, где собирались силы ближнего прикрытия конвоя PQ.17, Гамильтон приказал соблюдать полное радиомолчание. В полдень он созвал официальное совещание командиров американских кораблей, на котором изложил им все аспекты своих боевых приказов и тактики, которую намеревался применить против двух немецких карманных линкоров, если они выйдут в море. Командиры американских крейсеров были уверены, что смогли бы открыть эффективный огонь с расстояния одиннадцати-двенадцати миль, о чем и доложили Гамильтону. Они, казалось, недоумевали по поводу английской тактики.

Во второй половине дня в Хваль-фьорд начали прибывать корабли непосредственного охранения конвоя — эсминцы, сторожевые корабли, тральщики. Среди них был и лидер эскортных миноносцев «Кеппел» (капитан 3 ранга Брум), а также две подводные лодки — «Р-614» и «Р-615», которые должны были сопровождать конвой до Архангельска. Гамильтон встретился с командирами всех кораблей охранения и объяснил им свои намерения в той мере, в какой это касалось их. Тем временем в планы проведения операции вмешалось адмиралтейство. Рано утром 27 июня адмиралтейство дало указания адмиралам Тови и Гамильтону, в которых предложение последнего о повороте конвоя на обратный курс для следования им в течение 12–18 часов было отклонено, и вместо этого им предоставлялась возможность повернуть конвой на обратный курс по своему усмотрению, не обязательно увязывая этот маневр по времени с той целью, которую имел в виду Тови. Адмиралтейство подчеркнуло также, что за безопасность конвоя от атак немецких надводных кораблей в районе западнее острова Медвежий в основном ответственны надводные силы союзников, но любая атака немецких надводных кораблей в районе к востоку от острова, то есть приблизительно за меридианом 19° в. д., должна отражаться патрулирующими у Норвегии подводными лодками союзников.

Крейсерским силам Гамильтона разрешалось следовать в район восточнее острова Медвежий только в том случае, если конвою будут угрожать такие корабли противника, с которыми смогут справиться крейсера с 203-мм артиллерией, что, по существу, означало любые немецкие корабли, за исключением «Тирпица». Однако в любом случае крейсера Гамильтона не должны были сопровождать конвой дальше меридиана 25° в. д. Это указание адмиралтейства значительно сужало свободу толкования обстановки, предоставленную Гамильтону боевой директивой Тови: Гамильтон не мог теперь после определенного момента продолжать прикрывать конвой, «если этого потребует обстановка». В качестве общего принципа адмиралтейство добавило: «Наша основная цель — привести в порт назначения как можно больше судов конвоя, лучший метод достижения этой цели — продолжать движение судов на восток даже в том случае, если конвой будет нести потери».