Вдох. Выдох. Ещё раз. Ещё.

Но мне же не нужно дышать?

Как не нужно и сходить с ума. Поэтому дыши.

Вдох. Топор убрать в сумку. Выдох. Накинуть ей капюшон обратно.

Вдох. Взять хвостатую за ноги. Выдох. Продолжить тащить вниз.

А вот и место для алтаря. Маленькую дырочку у пола можно заметить, только если специально её искать. И то не факт: учитывая общую неровность стен, при свете факела её будет нереально выделить среди сотен однообразных сколов. Это радует.

Но ко мне это всё не относиться: нежить смотрит не глазами, а потому нужду в хоть каком-нибудь освещении я не испытывал.

Поскольку протащить Туну за собой сквозь стену я не мог, мне пришлось частично раздеться. Не будить же малышку ради такой мелочи, как алтарь, который в потенциале мог уничтожить весь город? Обычное же дело.

Уложив кулёк из одежды на пол, я подошёл к стене и со вздохом позволил своему телу вернуться в истинную форму. Ох, как же хорошо… До последний секунды я и не осознавал насколько сильно на меня давит физическая форма. Впрочем, это я уже и так знал: со мной это уже не в первой.

И всё-таки: до чего-же здорово!

С трудом подавив желание закрыть глаза и позволить сознанию расслабиться в потоках Смерти, я прошел в пустоту. Тут меня уже ждала вполне приличная куча крысиных трупов. Отлично. Приступим.

Взяв долото, (которое Вурдалачка протащила через дыру) я принялся аккуратно намечать траншеи для стоков крови. Два квадрата образующие правильный октагон, в свою очередь заключённый в ещё один квадрат. Последний ни в коим случае не должен пересекаться с первыми двумя, но расстояние между ними при этом должно быть минимальным.

По углам внутренних квадратов восемь огранённых "алмазом" кусков мориона. Только в одном остриё "алмаза" снизу, а в другом – сверху. Для сбора энергии, и её лучшего распределения соответственно. На это я потратил около полутора часов: выдолбить подходящие выемки в толще камня было крайне нелегко.

На точки пересечения квадратов я положил тщательно очищенные от плоти черепа крыс. Глазницы направленны в центр ритуала. Здесь ничего выдалбливать ненужно, но имеется иная сложность: восемь вырезанных конусом морионов, нужно воткнуть в макушку черепов, и достать кончиком до земли. Естественно сами черепа при этом не должны расколоться. Впрочем лично для меня существовал довольно изящный способ этого добиться: я просто "просверлил" необходимые отверстия при помощи маны. Однако впредь лучше так не делать: на контроль столь ювелирной "операции" уходит слишком много сил.

Теперь несколько менее значимая часть. Взяв одну крысу, я в грубой форме, так как качество сейчас не играет особой роли, отделил нервную систему от остального организма. Естественно по большей части всё порвалось, но мне было вполне достаточно уцелевшего нерва, что проходил по спине. Оторвав у той-же крысы несколько рёбер, я воткнул их в мозг, образовав своеобразную треногу. Как-бы это банально не звучало, но подобное творение позволяло облегчить контроль над немёртвыми. Хотя учитывая качество исполнения много пользы от одного мозга не будет, но кто сказал что ограничиваться можно только одним?

Эту треногу я поставил на пол снаружи внешнего квадрата. Через некоторое время я поставил рядом ещё одну, подвязав их нервы друг к другу. Потом я подсоединил к этой сети третий мозг. Потом четвёртый. Пятый… Ну вы поняли. И затянуться это могло надолго: места за внешним квадратом было достаточно. А ведь полом всё не ограничивается: при должной сноровке и упорстве вполне возможно использовать для этого и стены.

Мне не было необходимости выполнять такую рутинную работу самому, но Вурдалачка была не данный момент недоступна: Пока я занимался всем этим, мои миньоны потихоньку разделывали пленницу. Я не хотел чтобы она умерла раньше времени, так что изредка отвлекался, "залечивая" её раны, а именно: я заставлял раны гноиться. Для здоровья этот процесс был не очень полезен, но зато позволял остановить кровотечение, что собственно и требовалось. Благородя этому мне удалось извлечь из сатиры целых шесть рёбер, и при этом оставить её в живых. Их я воткнул внутри октагона так, чтобы в самой верхней своей точке они сходились вместе.

Я осмотрел то, что получилось. В принципе, это всё. Новые треноги Вурдалачка сможет поставить и без моей помощи. А больше я ничего и не планировал. Ритуал можно уже начинать… вот только внутренние ощущения говорили об обратном. Моё подсознание просто кричало о том что я что-то не сделал. Но уточнить, что именно, оно почему-то отказывалось. Остаётся думать самому. Проигнорировать свои чувства я не мог: совесть не даст, и внутренний перфекционист, так внезапно проснувшийся, заклюёт.

Раз за разом я осматривал своё творение и не мог найти изъяна. Октогон правильный; Камни и черепа на месте; Рёбра торчат ровно; "Мозговые треноги" вообще особой роли не играют; Внешний квадрат… Э… Вот оно! Во время ритуала я должен буду залить в него свою кровь, но ощущения говорили однозначно: этого будет мало. Но что же тогда требуется? Опуская подробности: внешний квадрат требовал чего-то, что являлось "мной". Но что может являться больше "мной" чем моя кровь, в прямом смысле являющаяся моей частью?

Ответ пришёл сам и крайне неожиданно:

- Леон? Леон, ты где?!

Напуганный крик быстро расставил всё по своим местам. Туна. Маленькая фея, являющаяся единственной причиной, по которой я ещё пытаюсь удержать своё сознание на плаву. Если бы не она я бы отдался на волю безумия уже очень давно. Причём сделал бы это вполне добровольно. Ведь о себе я волнуюсь куда меньше чем о малышке. Да кого я обманываю? О себе я вообще не забочусь.

- Леон?! – тем временем продолжала паниковать Туна

- Да, тут я, тут. – я высунул голову из стены – Не кричи ты так.

- Леон! – на радостях малышка даже не сразу сообразила что к чему и попыталась меня обнять – Ой! – но естественно у неё ничего не получилось

В некоторой прострации фея поводила руками в воздухе, пытаясь осознать ситуацию… при этом целиком находясь у меня в голове. Ощущения от этого надо сказать были… прикольными. Даже приятными в какой-то мере: будто кто-то медленно чешет тебе голову, но только изнутри. И что самое интересное: я по какой-то причине не чувствовал отвращения к Жизненной