Память услужливо восстановила ужасные картины вчерашнего вечера, с замирающим сердцем он тронул языком верхний ряд зубов, и вздох облегчения сорвался с пересохших губ.

Слава Создателю, клыки у Савокла за эту ночь нисколечко не выросли — стало быть, он не вампир! Но почему тогда он весь в крови, отчего так трещит голова, а солнечный свет разъедает глаза? Быть может, клыки у вампиров отрастают не сразу, а через день-другой после укуса? Дрожащими пальцами принц быстро ощупал шею — вроде бы никаких укусов, только новые следы запекшейся крови.

От сострадания к себе, несчастному, Савокл жалобно взвыл.

Маха Савокл отыскал там же, где видел последний раз, — в кабинете. Настольная масляная лампа продолжала гореть, хотя комнатушку уже заливал утренний свет. Молодой рыцарь мирно похрапывал, уронив голову на стол, по всему же полу кабинета валялись письма и прочие бумаги.

— Ах ты, змей подколодный, предатель, гад! — Савокл обрушил лавину проклятий на голову спящего рыцаря. — А ну-ка, просыпайся! Настал час расплаты!

Савокл обеими руками схватил сонного Маха за волосы и поволок из-за стола.

Не разобравшись со сна, что к чему и почему, Мах заорал дурным голосом и замолотил во все стороны своими огромными кулаками. Один раз он угодил принцу по ребрам, а потом чуть не своротил челюсть. Испугавшись за свои зубы, Савокл поспешно расцепил пальцы и отскочил подальше.

— Ну ты, высочество!.. — возмутился Мах, приглаживая всклоченные волосы. — Это твоя благодарность, да? От оборотней его спас, от вампиров спас, в постельку уложил…

— Ты? Меня? Спас? От вампиров?.. — Принц едва не задохнулся от возмущения. — Да как тебе не совестно?! Тоже мне, благородный рыцарь, врет и даже не краснеет!

— Здрасьте, приехали! Вот так всегда: вместо благодарности тебя же еще и с дерьмом смешают, — пожаловался Мах сам себе и, обращаясь уже к Савоклу, спросил: — Неужели совсем ничего не помните? Да если бы не я, они бы вас вчера на кусочки разорвали. Ах да, вы же сделались без чувств на самом интересном месте!

— Ну спасибо, значит, это по твоей протекции меня приняли в их кровожадную общину! — подытожил разъяренный принц. — Живо представляю, как это выглядело: «Ребята, дело, конечно, ваше, и решать вам, но я бы на вашем месте сохранил жизнь этому парнишке. Вы только представьте, что вашим товарищем станет сам Савокл, наследный принц Великостальского королевства. Да в других общинах все вампиры сдохнут от зависти!»

Мах от души расхохотался и развел руками:

— Нет, не похоже. Выговор у вас не тот… Но все равно спасибо за представление. Давненько я так не веселился!

— Издеваешься?! — От бессильной ярости Савокл заскрежетал зубами.

— А с чего вы вдруг взяли, что стали вампиром?

— Ты что, ослеп? У меня же вся одежда кровью заляпана. Кровь и вампиры, вампиры и кровь, вывод сам собой напрашивается. А кроме того, голова трещит, глаза от солнца слезятся, да и во всем теле какая-то непонятная слабость.

— Так вы решили, будто эти пятна на вашей одежде?! — Мах снова расхохотался.

— Ну а что же это, по-твоему? — раздраженно полюбопытствовал принц.

— Ну, вы… Ха-ха-ха-ха!.. Ну, вы и выдали, ваше высочество!.. Сейчас, сейчас, я все объясню. Кровь… Ха-ха! — Видя, что принц вот-вот лопнет от злости, Мах пересилил свое веселье и, сделав серьезное лицо, спокойно объяснил: — Можете не опасаться, принц, эти зловещие пятна вовсе не кровь, а очень хорошее красное вино двадцатитрехлетней выдержки… Дело в том, что вчера, когда вы потеряли сознание, я заключил с вампирами еще одну сделку. Понимаете, кровососущие «товарищи» просто обожают красное вино — такая у них маленькая слабость. К счастью, я знал об этом, а еще я знал, в каком подвале замка отец зарыл десять бочек красного вина. Это вино было зарыто в день моего рождения, так что мы с ним, можно сказать, ровесники. Я и предложил вампирам в обмен на вашу жизнь и кровь показать, где спрятано вино. После жарких и продолжительных споров они все-таки приняли мое предложение.

— Но откуда же пятна на моей одежде? Ведь я же не… Или…

— Ну да, мы все вместе спустились в подвал, — подтвердил Мах опасения королевича. — Вас отнесли на руках два вампира, некие Лукас и Варан. Откопали бочки, и пошла пьянка-гулянка. Я выпил стаканчик, но больше пить не стал, хоть вампиры и уговаривали. «Товарищи» — те еще винохлебы, а у меня работы было невпроворот… Вам, насколько я помню, попрыскали вином в лицо, чтобы привести в чувство, а когда вы стали подавать робкие признаки жизни, к вашим губам поднесли чуть не полуведерный ковшик, каковой вы под одобрительные крики вампиров и осушили буквально в несколько глотков. И разумеется, сразу же изрядно захмелели… Я попытался вразумить вас, что-де много пить вредно, что завтра головка будет бо-бо, но вы уже вошли во вкус и заявили, что наследные принцы ни в чьих советах не нуждаются и свою меру знают. После чего вы объявили Лукаса и Варана своими будущими министрами, а меня отослали весьма далеко…

— А я-то думал, что мне снится страшный сон, — растерянно пробормотал Савокл.

— Не знаю уж, что вам снилось, но прежде чем угомониться, вы часа три шатались по замку в обнимку со своими новоявленными министрами. Пили вино, орали похабные куплеты и грязно ругались. Во втором часу ночи, уже в совершенно невменяемом состоянии, ваше высочество приползли ко мне в кабинет и, свернувшись калачиком, прямо на полу и заснули. Не мог же я допустить, чтобы принц провел остаток ночи как подзаборная дворняжка. Пришлось мне взвалить вас на плечи и отнести в ближайшую спальню.

— О благороднейший… Как у меня язык повернулся…

— Нет-нет-нет… — Мах поспешил оборвать слезливое раскаянье принца. — У нас обоих была тяжелая ночь, но она, слава Создателю, уже закончилась. А я слово дал вампирам, что с утра пораньше покину замок. Слово рыцаря — закон, так что пойдемте отсюда. — И, не дав Савоклу опомниться, рыцарь решительно встал с кресла и направился вон из кабинета.

Савокл нагнал Маха уже в коридоре.

— В бумагах вашего батюшки удалось раскопать что-нибудь? — отдуваясь, поинтересовался он.

— К сожалению, у него в столе лежали в основном счета и деловые бумаги без имен и адресов. Ни писем, ни дневников обнаружить не удалось. Единственная зацепка — крохотный клочок бумаги с опаленным краем, который я извлек из щели в столешнице. Похоже, отец перед уходом поспешно сжег все важные письма, и то, что этот клочок уцелел, — большая удача. Вот он, полюбуйтесь…

Не замедляя шага, Мах выудил из кармана обгорелый кусочек и бережно вложил в руку принца.

На пожелтевшей от времени бумаге был начертан странный знак в виде солнца с одиннадцатью лучами, а рядом с рисунком стояла размашистая роспись некоего графа Палуча. Без сомнения, это была концовка письма, а сам текст послания, к сожалению, пожрал безжалостный огонь.

— Ваше высочество, имя графа Палуча вам что-нибудь говорит?