Мама Макса правильно сделала, что обратилась за помощью к специалисту, чтобы тот помог мальчику понять, что порнография предоставляет стереотипный образ восприятия действительности: в реальной жизни мы любим по-другому, если мужчина и женщина понимают секс как форму глубокой и интимной связи, то они по-другому друг к другу относятся. Разговоры с врачом на эти темы значительно успокоили мальчика.

Наконец пришел день, когда Макс сказал врачу: «Думаю, мы можем на этом остановиться. Со следующей недели вместо того, чтобы приходить к вам, я хочу ходить на футбол». Именно с этого момента открывается новая глава в его жизни. Сможет ли он самостоятельно избавиться от всего того, что внушила ему порнография? И сколько таких ребят, которые, подобно Максу, питают ранние сексуальные фантазии, используя материалы, настолько не подходящие им по эмоциональному развитию? Чему учатся младшие подростки, которые строят свое сексуальное воспитание на откровенных, грубых и зачастую невыносимых даже для взрослого зрителя сценах насилия?

Распространение материалов откровенного содержания не только в Сети, но и в повседневной жизни, широкая доступность порнографии застают большинство родителей врасплох, потому что они не знают, как справиться с ситуацией. Особенно в том случае, когда подобно истории Макса одним из способов общения подростков на эту тему является обмен информацией по поводу секса, а также фотографиями и другими материалами недетского содержания.

Подобная практика сегодня распространена больше, чем когда-либо, в особенности среди детей младшего школьного возраста, а это очень серьезная проблема. Среди мальчиков подобное общение, посвященное сексуальности, всегда проходило через разговоры и действия, связанные с эротикой, а сегодня, когда порно является вседоступным, оно с лихвой может заменить пошлые шутки, вульгарные фразы и двойной смысл прошлых лет.

Подобное явление уже известно многим педагогам и учителям, которые в последние годы, вероятно, не раз были поражены, столкнувшись с группами ребят, занятых просмотром видеороликов неприличного содержания на телефоне или планшете, спрятавшись в углу школы или спортзала.

С помощью такого поведения мальчики пытаются укрепить связь с друзьями своего пола и приобрести статус в группе сверстников. Естественно, что именно таким образом с легкостью рождаются диалоги и мысли отдельных подростков, укрепляющие отношение к противоположному полу как к объекту, который можно использовать для своего собственного удовольствия.

Другие пускают развитие своего ребенка на самотек, делая вид, что не знают, даже если могут себе представить, чем занимаются их дети. Такие родители любят отгородиться от всего остального мира закрытой дверью своей комнаты, занимаясь своими делами.

Третьи знают о происходящем и позволяют всему идти своим чередом. Они уверены в том, что порнография еще никому ничего плохого не сделала. В таких семьях отцы кажутся более снисходительными.

Многие думают (и говорят): «Мальчишкой я использовал порнографическую продукцию, и у меня не было никаких проблем, так что я думаю, что то же самое касается и моего сына. Так тоже взрослеют. Кроме того, мужчин всегда привлекала порнография». Подобное мнение часто подразумевает встречное утверждение о том, что настоящий мужчина не может обойтись без порнографии, и, возможно, многие отцы даже втайне довольны мыслью, что их сын использует ее для того, чтобы мастурбировать. Они видят это как подтверждение интереса к противоположному полу и подразумевающуюся демонстрацию мужественности.

Именно об этом свидетельствует европейское исследование по заказу McAfee[7]. Выводы не оставляют места для сомнений: существует пугающий разрыв между реальным поведением подростков и тем, что на самом деле знают родители. Кажется, что родители присутствуют и участвуют на начальных этапах знакомства с Интернетом своих чад, таких как создание странички в социальных сетях или электронной почты, но затем они все более удаляются из виртуальной жизни своих детей. Подобная потеря родителями контроля может стать фактором риска, учитывая то, что дети все раньше начинают виртуальное общение.

Таким образом, создается огромный разрыв между тем, что подростки делают на самом деле, и тем, что мы от них ожидаем. Данные проведенных исследований McAfee, например, показали, что большая часть родителей (41 %) считают, что сын-подросток говорит правду о своих действиях в Интернете, и 72 % считают, что их ребенок не заходит на сайты с нежелательным содержанием. Только 9 % родителей считают обратное. Ниже представлены результаты опроса подростков:

• 40 % признались, что посещают те сайты, которые мама и папа не одобрили бы (в то время как только 28 % родителей думают, что их дети на такое способны);

• 45 % намеренно смотрели порнофильмы, зная, что совершают запрещенное действие (но только 32 % взрослых этого ожидали);

• 26 % отправили через Интернет или разместили в Сети свою фотографию в откровенной одежде;

• 25 % ищут в Интернете обнаженные снимки или снимки взрослого содержания, 42 % рассматривают их до двух раз в месяц (6 % — несколько раз в день);

• 12 % заявили, что встретились в реальной жизни с людьми, с которыми познакомились через Интернет;

• 47 % родителей заявили, что они могут узнать, чем их ребенок занимается в Интернете, но только 29 % подростков не знают, как скрыть свое поведение от взрослых. Большинство, однако, очень искусны в том, как замести следы своей цифровой деятельности. Вот некоторые уловки, которые они используют, иногда или обычно:

• 60 % уменьшают окно браузера, когда один из родителей заходит в комнату;