Но он отчетливо ощутил холод, почти осязаемый, могильный холод, и смутная догадка сдавила сердце.

Призрак?

– Уходи, Наталья! Тебе меня не напугать! – Старик отчаянно замахал рукой и задрожал, как в лихорадке.

Было странно видеть в этих глазах, таких жестоких и хладнокровных, неподдельный страх. Черные зрачки расширились в ужасе, а белесые ресницы затрепетали.

– Уходи, ведьма! – простонал дед, его исхудавшие, костлявые плечи продолжали мелко дрожать. – Не мучай меня! – снова прохрипел он и накрылся одеялом с головой. Прямо как Роман в детстве, когда просил поспать еще хотя бы часок, а дед вытягивал его из постели и заставлял учиться… Роман горько усмехнулся и молча вышел из комнаты, оставив старика наедине со своими страхами.

На пороге комнаты он задумался. Похоже, призрак преследует не только его, но и деда. Значит, это не галлюцинация, не фантазия, не чья-то злая шутка. Призрак хочет что-то сказать ему. Сначала веревка на дереве, потом слово «убийство». Семья Вершинских как-то связана с этим бестелесным существом. Осталось выяснить, каким образом. Да, нужно узнать. Тогда, возможно, призраки оставят их в покое…

***

Роман нарочно не приехал на похороны отца. Ему хотелось избежать долгих и лживых слов соболезнования от дальних родственников, которые на самом деле приехали не для того, чтобы попрощаться с умершим, а для того, чтоб узнать, досталось ли им хоть что-нибудь от имущества Станислава Вершинского. Все думали, что он запредельно богат, и тот успешно поддерживал эту иллюзию, но Роман-то знал, что на самом деле отец был всего лишь пешкой в руках деда.

Он представил, как изумленно вытянутся лица родственников, когда они узнают правду, и усмехнулся. Видимо, все слова матери о проклятии – не чепуха. Кто-то проклял его. Постоянно встречаются лживые, подлые люди, которые надевают на себя маски добродетели, а на самом деле их сердца гниют от злобы и ненависти.

Отец всю жизнь твердил, что любил его мать. А когда она умирала, не сделал ничего, чтобы ее спасти. Маргарита разыгрывала из себя влюбленную, и он, как дурак, поверил. Но когда пришло время принимать важное решение, она трусливо спряталась за спину Нестора. Ну да, зачем ей туманное будущее с безумцем, который ради любви готов был лишиться всего: и чести, и имени, и наследства. Уж лучше синица в руках. Конечно, в тот момент она думала о себе, о своем будущем. Отличное оправдание для того, чтобы усыпить свою совесть. Только вот он не забыл, не смирился. Оставленная ею рана все еще кровоточит, все еще болит. Он не станет подставлять вторую щеку, как диктует Писание. Он ответит ударом на удар. И ни секунды не пожалеет об этом.

Роман вернулся домой только на пятый день после смерти отца. Не сразу нашел в себе силы войти во двор. Некоторое время стоял, прислонившись к капоту машины, и задумчиво глядел вдаль. Осень холодным ветром коснулась его лица. На миг вспомнил сладкий морок ночей, когда Маргарита засыпала рядом и ее непослушные локоны ласкали его кожу. Это были невинные, но прекрасные ночи… Зря он думал, что связывающая их нить со временем сотрется и истончится. Только крепче стала. На сердце узлами вяжется. И ведь ничем же ее не разрежешь!

Роман застегнул пиджак и заторопился к бордовым стенам.

Обитатели дома не сразу узнали в этом бесстрастном мужчине, одетом во все черное, сына умершего хозяина. И пока они, со слезами скорби и печали, рассказывали подробности последних дней жизни Станислава Игоревича, Роман нетерпеливо озирался вокруг. Где она? Где этот ангел одиночества со взглядом, исполненным глубокой сини? Он должен немедленно увидеть ее! Сердце разрывалось от нетерпения. Может быть, все переменилось? Возможно, Маргарита больше не любит этого идиота Нестора? И сейчас, увидев Романа после нескольких лет разлуки, бросится в его объятия? Если так, то он навсегда забудет о мести. Даже не вспомнит, как она отвергла его тогда, в то утро. Все будет по-старому. Разговоры в часовне. Переплетение изящных пальцев. Ее красивые губы, совсем близко. Ее горячее дыхание на его плече… Он снова поверит в единство их душ, в котором так гармонично переплетались свет и тьма…

«Это ты идиот! – обругал он себя. – Надежда, как и страх, делает человека уязвимым. Нельзя зависеть от воли случая, нельзя сидеть сложа руки и ждать, что все само устроится». Роман не привык к подаркам судьбы. Он сам возьмет то, что нужно! И никто не сможет ему помешать.

Маргариты нигде не было. И все равно время от времени он выглядывал в окно, спускался вниз и сверлил взглядом дверь, ожидая ее.

– Куда пропала Марго? – спросил он у Елены.

– Наверное, опять гуляет где-то с Нестором, – простодушно ответила она. – Скорее всего, Вы увидите ее только вечером.

Эти слова обожгли его, как раскаленные угли. Но Роман был готов к удару, поэтому просто молча сжал кулаки. Значит, она по-прежнему с ним. Любит его. Отдает ему все то, что должно было принадлежать ему, Роману. Ревность, как нож, сдирала с него кору рассудочности.

Стиснув зубы до боли, он молча ушел к себе.

Долго смотрел в окно, любуясь знакомыми с детства местами. Глядел на лес, пустой и немой в осенней полумгле. Печальным взглядом осматривал двор. Заметил небольшую кучку воронов, круживших над лесом, и почувствовал, как приятное тепло разлилось внутри. Эти птицы так похожи на него. Вороны умеют любить и выбирают себе пару надолго. Большие стаи не для них. Они будто прокляты миром живых и вечные спутники смерти и горя…

День угасал, а Маргариты все не было. С остервенением стянув галстук и освободившись от одежды, он лег в кровать, но сон не шел. Перед глазами так и стояла картина: вот Нестор осыпает поцелуями ее плечи, а Маргарита, смеясь, теребит его волосы… Ярость снова накатила оглушающей волной. Как он смеет к ней прикасаться, ее запах вдыхать, в глаза ее хитрые смотреть. На миг представил, как впечатывает его лицом в асфальт, и, наконец, выдохнул. Пусть только на глаза попадется. Он из этого дома не выйдет. И мужем ей не станет. Костьми ляжет, но не отдаст Маргариту. Никому и никогда.

Едва слышные шаги прервали нить его мыслей. Невольно задержал дыхание, прислушался. Раз, два, три… Все ближе и ближе. Прошла мимо, даже на секунду не остановилась у его комнаты. Припал к двери, точно безумец, и услышал, как осторожно она поворачивает ключ в замке. Он представил, как красиво очерчивает нежный полумрак изящные изгибы ее фигуры. Как ночная прохлада, проникающая через открытое настежь окно,